зашёл к Топуридзе и детально изложил ему суть дела, объяснил, что по инициативе первого заместителя Генерального прокурора Мишутина это дело запросила союзная прокуратура, они подали протест в Верховный суд СССР в связи со смягчением наказания для трёх лиц, осуждённых по делу Мургулия. В протесте указывалось, что приговор в отношении Мургулия был законным. Протест Мишутина рассматривался на Пленуме Верховного суда СССР под председательством Горкина, который удовлетворил указанное в протесте требование. В постановлении Пленума было зафиксировано, что приговор, вынесенный в отношении Мургулия, был законным. После вынесения обвинительного приговора Мургулия содержался в Зугдидской тюрьме, откуда ему удалось сбежать, сделав в капитальной стене пролом. Его объявили в розыск и задержали. Топуридзе не удовольствовался моим советом не подавать протест в Верховный суд, который все равно не удовлетворит его, поскольку в деле имеется постановление Горкина, а для судебных органов это была истина в последней инстанции. Топуридзе категорически потребовал, чтобы я написал протест и принёс ему на подпись. Поскольку у меня не было другого выхода, я составил два варианта протеста. В одном из них я просил смягчения наказания до 10 лет, а во втором – возврата дела в прокуратуру на дополнительное расследование. Топуридзе прочитал и одобрил оба текста, и затем спросил какой, по моему мнению, вариант протеста ему следует подписать. Я ответил, что возврат дела в прокуратуру на дополнительное расследование вызовет недовольство среди населения и, потому, лучше просить смягчения наказания. Топуридзе согласился со мной и подписал первый вариант протеста. В этот момент он заметил в тексте мою приписку, где говорилось, что протест составлен по поручению Топуридзе. Он страшно разозлился, разорвал протест, швырнул мне в лицо и выгнал из кабинета. Он так разнервничался, что пришлось вызывать скорую помощь. Дело Мургулия у меня забрали и передали неопытному и беспринципному прокурору, бывшему председателю колхоза Омару Харатишвили, которого вынудили подать протест в Верховный суд. Дело направили за подписью Топуридзе.
Суд в удовлетворении протеста отказал. Этого и следовало ожидать, потому что только полный профан мог пойти на такой шаг, зная, что к делу прилагается протест первого заместителя Генерального прокурора Мишутина и постановление Пленума Верховного суда СССР.
Как было принято, к концу года в нашу прокуратуру приехала на проверку комиссия в составе высокопоставленных сотрудников союзной прокуратуры. Они проверили основания отклонения протеста и были поражены тем, как грубо нарушались требования процессуального законодательства. Вызвали Харатишвили, который затем зашёл ко мне и со слезами на глазах сообщил, что его собираются уволить с работы. Я посоветовал ему рассказать, как его вынудили написать протест, и пообещал поддержку со своей стороны. В своё время я проявил дальновидность, припрятав разорванный Топуридзе протест, и теперь предъявил его комиссии, тем самым
