Третья фиалка. Стивен Крейн

убедить себя в полном отсутствии желания направлять стопы в пансионат, он в аккурат туда их и направил. Было лишь девять часов утра, и молодой человек прекрасно понимал, что повидаться с Холланденом раньше одиннадцати нечего и надеяться, потому как друг только с чужих слов узнавал, что солнце уже встало и за окном стоит далеко не раннее утро.

      Молодой художник расположился на краю зеленеющего поля, на которое отбрасывали оливковые тени деревья. Над ним нависало бледно-голубое, как на китайском сервизе, небо, усеянное небольшими разнокалиберными облаками. Но вся эта красота служила Хокеру лишь прикрытием, чтобы внушить стороннему наблюдателю мысль о том, будто он усердно делает наброски сосен на том самом холме, где сиял красными дверьми «Хемлок Инн».

      Наконец пейзаж своим появлением оживил молодой человек в белом фланелевом костюме.

      – Привет, Холли, отойди в сторону, не нарушай гармонию цвета, – махнул ему кистью Хокер.

      Услышав, что его окликнули, владелец белого костюма опасливо опустил глаза и посмотрел себе под ноги. Потом широко улыбнулся и подошел ближе:

      – Кого я вижу? Хокер! Здравствуй, старина!

      Он присел на большой камень и принялся вглядываться в сосны на холсте Хокера, то и дело переводя взгляд с изображения на оригинал.

      – Слушай, – вдруг произнес он, – почему бы тебе не жениться на мисс Фэнхолл?

      Хокер сжимал в зубах кисть, но после этих слов тут же выхватил ее и спросил:

      – Жениться на мисс Фэнхолл? На какой еще мисс Фэнхолл, черт бы тебя побрал?

      Холланден обхватил руками коленку и задумчиво отвел в сторону глаза:

      – Эх ты, это такая девушка…

      – Что ты говоришь?

      – Да-да. Она приехала накануне вечером вместе со свояченицей и небольшим выводком юных Фэнхоллов. Я так полагаю, их там штук шесть.

      – Двое, – возразил Хокер, – мальчик и девочка.

      – Откуда тебе… Ах да, ты, вероятно, с ними ехал. Ну конечно. Стало быть, ты ее видел.

      – Так это была она? – равнодушно спросил Хокер.

      – Это была она? – возмущенно передразнил его Холланден. – А то кто же!

      – Вот оно что, – ответил Хокер.

      Холланден вновь погрузился в размышления.

      – У нее много денег, – сказал он, – просто куры не клюют. И на мой взгляд, она достаточно глупа, чтобы проникнуться к тебе симпатией, особенно с учетом твоего звания художника. Весьма зажиточная, хотя и не кичащаяся своим состоянием семья. Для тебя это было бы просто здорово. Думаю – да нет, что там, я совершенно уверен! – что она и правда достаточно глупа, чтобы проникнуться к тебе симпатией. И если бы ты не был таким безнадежным болваном…

      – Холли, помолчи, сделай милость, – сказал художник.

      На какое-то время Холланден действительно умолк, как его просили, но потом заговорил опять:

      – Даже не догадываюсь, зачем они сюда приехали. Должно быть, у свояченицы слабое здоровье. Что-то в этом роде. Она…

      – О господи! – воскликнул Хокер. – Тебе что, больше поговорить не о чем?

      – Стало