Возьми его, девочка!. Татьяна Воронцова

дверь, которую Арина оставила распахнутой настежь, и даже глубоко вздохнул, собираясь с силами, но тут заметил, что оттуда, из коридора, на него внимательно смотрит Данила.

      Сын сестры любовницы. Трудный ребенок. В узких синих джинсах и белой майке, открывающей плечи, он выглядел хрупким, как юный акробат. Гибкость, порывистость, дикость. Именно такие парни, взрослея, нарываются в захолустных барах на ножи, именно от них беременеют дочки банкиров и промышленных магнатов. Сколько ему сейчас? Четырнадцать? Нечего и надеяться, что он не замечает или не понимает происходящего в этом доме. Какая гнусная, гнусная ситуация!

      Полулежа на измятой постели, ничем не отличающейся от других – ничем, даже телами, с которыми он соединялся бесчисленное множество раз в бессмысленном, механическом акте, иначе именуемом любовным, – усталый, издерганный двадцатидевятилетний мужчина молча смотрел в глаза четырнадцатилетнему юноше, открытому для любых экспериментов.

      Глава 5

      По дороге к дому он встретил маленькую Азиру. Серьезная и сосредоточенная, она несла под мышкой свернутый в рулон отрез шерстяной ткани.

      – Тебе помочь, красавица? – спросил с улыбкой Рэй.

      Девочка одарила его долгим, не по-детски внимательным взглядом, от которого у него загорелось лицо. Да, точно, она как две капли воды похожа на ту женщину из сна. Черные волосы до середины спины, губы как спелая вишня, глаза дикой кошки.

      – Спасибо, я сама, – вежливо ответила Азира. И сочла нужным пояснить: – Это Кармэла, жена вождя Бастура, передала для моей матери. Посмотри. – Она отогнула уголок ткани. – Красивая, правда?

      – Правда, – кивнул Рэй и заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. – Твоя мать сошьет тебе новое платье, и ты будешь самой красивой невестой в Ле-Ир-Кабир.

      – Я буду твоей невестой, – выпалила та, покраснев, и крепче прижала к груди рулон ткани, как будто кто-то пытался его отобрать. – Так говорит Анаис, а она никогда не лжет.

      – Анаис? – в замешательстве переспросил Рэй, в равной степени шокированный и признанием девочки, и своей реакцией на это признание. Он почувствовал себя польщенным. – Кому же она говорила?

      – Моей матери, вчера вечером. Они думали, что я сплю. – Азира стыдливо хихикнула. – Я знаю, подслушивать нехорошо, но кто заставлял их говорить так громко?

      – А что ответила твоя мать?

      – Хо! – Еще один смешок, на этот раз полный бессознательного кокетства. – Она ответила, что я еще слишком мала, чтобы думать о таких вещах, а когда созрею для замужества, у меня будет возможность сделать выбор самостоятельно.

      – Что ж, ладно, – сказал Рэй, продолжая любоваться ее очаровательным личиком. – Я подожду.

      Азира взглянула на него из-под длинных ресниц.

      – Разве ты не любишь Туирен?

      Он присел на камень, нагретый полуденным солнцем.

      – Я люблю вас обеих. Но не могу же я взять в жены сразу двух сестер.

      – Почему? – пожала плечами Азира. – Наш отец имел же двух жен, и обе до сих пор живы.

      И правда. Никто не делал секрета из того, что