Чистильщики пустошей – 3: Мэдмакс. Дмитрий Манасыпов

и тело, вдруг решившее подвести в такую нужную пору.

      Но он доскакал-дочикилял, слыша, как пришедший охотник на нечисть уже начал свое дело. Отец Петр сдавленно мычал, так, как вопят от боли с кляпом во рту. Ох, верное ли дело они тут делают, а? Господь Бог все видит, чего уж, и достанется же потом старому висленскому поручику, конец жизни своей точно встретившего почти в киргиз-кайсацкой степи, ох, достанется.

      Поп сидел на стуле у небольшого комода с откидной полкой, пользуемого им как письменный стол. Руки замотаны за спинкой, во рту кляп, глаза блестят в свете керосинки без колпака. И взопрел весь, пахнуло так, что Стах чуть не поперхнулся, залетая внутрь.

      – Сейчас ему скажешь, на что ты мне башкой кивал, раб Божий. – Мэдмакс, убирая горячий, по запаху, нож в сторону, кивнул Петру на Стаха. – Так?

      Петр замотал головой. Мэдмакс снял кляп, приставив нож обратно, к шее, где уже темнел вздувшийся ожог.

      – Стах, прости уж меня, все верно, все так, я виноват, открывал демонам этим, запускал в село через храм. Господь накажет, он же все видит, Господь милосердный.

      Стах, как стоял, так и сел, на узкую вдовью кровать попа. Вот оно как все обернулось, а ему переживалось, мысли в голове так и прыгали. Ошиблись, не ошиблись, безвинного вдруг заденут… Эх, ну как так?!

      – Сволочь ты, Петр. Еще имя какое носишь, а такая гнида. Зачем оно им, ну?!

      – Не знаю я, вот крест хоть поцелую, запугали, завели страхом к дьяволу. Слаба плоть, Стах, перепугался за себя, смерти боюсь.

      – А чужой не боишься? – Стах задрожал пальцами, доставая сигаретку и прикуривая. – Когда отпевал их, бедных, ничего тебе не грезилось от него?!

      И уставился пальцем вверх, в потолок. Петр не ответил, застыдившись, лишь хлюпал носом, плакал, комкая мягкое и почти безбородое лицо.

      – В алтаре ход? – Мэдмакс толкнул его в плечо. – Ну?

      Поп закивал, перебегая глазами с одного на другого.

      – Почему тварей две? Откуда взялась вторая?

      – Так сука эта, мать Лисенков, видно дочку подвела под себя. С ней и выходила в последний раз, когда мальчишку та загрызла.

      Мэдмакс кивнул, странно нахмурившись.

      – А остальные?

      – Нет, эти две только. Девчонка в возраст вошла, самая ведьмина подлая порода и полезла.

      – Чушь. – Мэдмакс сплюнул, наплевав на божий дом. – Хотя…

      И поманил Стаха наружу, в темноту церкви, поговорить.

      – Латентный мутировавший ген?

      Стах криво дернул лицом:

      – Я ж не знаю, сынок, что ты… Нас просто учили – увидел не человека, сомневаешься, так стреляй, не время гуманизмом заниматься.

      – Хорошая практика. Надо идти. Может, один схожу?

      – Их пятеро. Пусть две, как он говорит, те самые твои мутанты, верно. Но неужто трое мужиков своих баб в обиду дадут просто так?

      – Верно. Хорошо.

      Петра охотник сдернул рывком, перерезав веревку. Вывел к алтарным воротцам, кивнул на них.

      – С нами пойдешь. Не обоссышься, отец святой?

      Тот