Окно в Полночь. Дарья Гущина

вздохнула. Вот не было бы этого приснившегося мужика, чтоб ему икалось… А все равно бы не выспалась. Творческому человеку всегда не до сна. Если, пропадая на нетворческой работе, он будет еще и спать, то когда ему писать книги? И придумывать. И обдумывать. И…

      – А давай в «Страйк», а?..

      – Не отстанешь же? – уточнила я, пододвигаясь к столу.

      – Разумеется, – улыбнулся Валик.

      Вопьется клещом – по гроб жизни не отстанет… Знаем, плавали.

      Журналисты с утра носились по конференциям и прессухам, и в редакции царила непривычная тишина. Впрочем, не пробьет и двенадцати, как коридоры наводнят смех, споры и дребезжащий голос шефа. Запуская игру, я покосилась на дверь. Мы сидели в проходном кабинете, через который в свои пробирались и журналисты, и редактор. Тот, к слову, пока еще тоже носа не казал, запершись у себя. Видимо, досматривал последние сны.

      – Поехали?

      – Угу…

      Нет ничего лучше утреннего «Страйка», если впереди – бесконечно долгая рабочая неделя. В течение которой хочется либо застрелиться, либо кого-нибудь убить. Кого-нибудь конкретного.

      – Вась, снайпер на крыше!..

      – Прикрывай, я вперед!

      – Зачищаем коридор и налево!

      – Эй, внимательнее, чуть меня не пристрелил!

      – А-а-а, так это ты? Так вот ты где прячешься… Вась, это, по-твоему, засада? Тебя тут даже слепой заметит. Споткнувшись.

      – Работать, бездельники!.. – шеф на наши азартные крики соизволил высунуться из кабинета.

      – Сам туда иди! – заявили мы в один голос, не отрываясь от игры.

      – Бездельники… – проворчал редактор, поправляя очки.

      Мы проигнорировали его выпад, напряженно следя за ходом игры. Шеф ушел к себе, громко хлопнув дверью. И пусть себе поворчит, ему полезно. Глядишь, сейчас выпустит утренний пар – потом меньше будет кипятиться.

      – Всем привет!

      А вот и первая утренняя ласточка. Вернее, сорока, несущая на своем хвосте последние городские сплетни. Анютка влетела в наш кабинет, на ходу снимая шубу. Ощутимо повеяло вьюжным морозным полуднем. Я закуталась в широкий шарф и зябко съежилась. И здесь не согреться…

      – И тебе всего хорошего, – отозвался Валик, а я, поддакивая, кивнула.

      – У-у-у, а вы чего такие кислые? – Аня сняла шапку, задорно тряхнув короткими темными кудрями, и улыбнулась. – Шеф с утра не в себе?

      – Да нет, и в себе, и у себя, – буркнула я. – Это просто понедельник…

      – Дурные стереотипы, – прокомментировала она и присела на край моего стола, – все дело в людях, а не в понедельниках. Кстати, Вась, мне не терпится поделиться с тобой последней сплетней. Помнишь, я в четверг ходила на прессуху в горсовет? Так вот, представляешь, они же так и не приняли поправки к закону, а вместо этого…

      И понеслось. Анюта трещала без умолку, спеша поделиться последними вестями с полей. На ее звонкий голос из кабинета выглянул шеф. Я внимала новостям без энтузиазма, Валик – рассеянно, а редактор – с любопытством.

      – В общем, мне теперь с их дурным законом еще неделю в