Ангел рассвета – 1. Люцифер – сын зари. Натали Якобсон

этот огонь так привлек ее. Может, потому, что она почти всю жизнь провела дома и не видела близко лагерные костры, или те костры из ее снов, на которых сжигали ведьм, оставили в ее памяти отпечаток, похожий на шрам. Но были ведь еще и другие огни, тоже мрачные, но заманчивые, те костры, вокруг которых плясали в лесу эльфы, те огни, которые находились, как будто вблизи, но на самом деле все отдалялись и заманивали путников в бездну.

      Николь все же приблизилась к костру, чтобы убедиться, что перед ним сидят и греют огрубевшие руки самые обычные смертные. Она уже хотела пройти мимо, когда вдруг услышала, о чем они говорят. Голоса были хриплыми, почти неразборчивыми, и все же она прислушалась.

      – Они всюду, эти мелкие твари, только люди не хотят замечать их или делают вид, что не замечают, но мы-то знаем, мы ночуем на улицах, на чердаках нам нет места, а здесь на открытом пространстве сразу видно, как сбежавшие домовые хохочут над своими хозяевами. Мир полнится этими крошечными гадами и превращается в ад, а люди делают вид, что все в порядке лишь потому, что им так спокойнее. Но ты-то знаешь.

      Самый высокий из бродяг деловито кивнул. Наклонилась голова, покрытая как палантином какой-то грязной серой тряпицей. Он, единственный из всех здесь, сохранил какое-то подобие достоинства и сразу казался как бы лишним.

      – Так было с начало времен, – хрипло заметил он.

      Он, единственный, не курил, другие передали из рук в руки окурок сигареты и поочередно делали затяжку, а он сидел, сложив ноги по-турецки, и, казалось, что он сидит во главе костра, если можно было вообще так сказать.

      Николь остановилась позади него. Ее вдруг совершенно перестало волновать, что о ней подумают остальные. Она стоит здесь и слушает чужой разговор с таким видом, будто так и положено, и никто не смеет прогнать ее прочь.

      – Люди всегда боялись их – мелких демонов, – продолжил между тем величественного вида бродяга, – но разве хоть когда-нибудь им удалось целиком заполонить мир, они наносят лишь крошечный вред, сбивают вас с панталыка, гадят так же по мелочи, служат другим. Те, кто колдуют уже большее зло, они призывают не мелкую часть его армии, а более сильных духов, чтобы губить себя и других, и был бы в этом толк. Они лишь зря расходуют наши силы, но создают нам ужасную репутацию. Вуду, кандобле, колдовство, прикрытое христианством, и все это лишь черная завеса для кучки мелких демонов, которые кусают во снах людей и крадут у них жизненные силы. Им больше хочется проказить, чем служить, и люди, естественно, не верят в то, что шуты причиняют им реальный вред.

      – Но они повсюду, – возразил кто-то, – люди в своих домах от них защищены, а мы нет.

      – Это правда, – согласился другой, – этот город кишмя – кишит ими, возможно, так было с самого его основания, говорят французская роскошь здесь родилась на золото демонов, а теперь они нас донимают. Если бы кто-то в них поверил, если бы очищающий огонь прогнал их всех.

      – Некоторым