Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год. Андрей Венков

большевиков якобы доходили до 400 человек.

      После боя у Пулково казаки заявили, что без поддержки пехоты (пехота у них ассоциировалась с «русскими», неказаками) на Петроград они не пойдут. «Все одно нам одним, казакам, против всей России не устоять. Если вся Россия с ними – что же будем делать?» – говорили казаки[33]. При посредничестве Викжеля (профсоюза железнодорожников) казаки вступили в переговоры с матросами. 1 ноября военные действия прекратились. Матросы предложили помириться и взаимно выдать инициаторов войны – Керенского и Ленина. Керенский бежал. Казаки готовы были выдать Краснова, лишь бы их отпустили из-под Петрограда на Дон. Но при царившей неразберихе и непрочности новой власти никто, кроме Краснова, не брался вывести их на родину. Большевики, опасавшиеся оставлять под Петроградом такое количество казаков, не тронули Краснова, который и организовал вывод казаков на Дон. «12 ноября 1-я Донская дивизия потекла на Дон и успокоилась», – вспоминал Краснов. Он жаловался, что казаки 10-го Донского полка, которым он командовал в начале Мировой войны, не взяли его с собой в эшелон «из трусости». Вывод Краснова гласил: «Эти люди были безнадежно потеряны для какой бы то ни было борьбы, на каком бы то ни было фронте»[34].

      После событий 1 ноября участие казаков в наступательных действиях против большевиков надолго прекратилось. 2 ноября казачий комиссар при Ставке Шапкин телеграфировал на Дон: «Во избежание бесполезного пролития крови и создания невозможных для казаков условий существования предлагаю всем казачьим частям немедленно прекратить активное вмешательство в борьбу с большевистским движением»[35]. И хотя в этот день московские «контрреволюционеры» и «умоляли прислать помощь экстренным порядком»[36], 3 ноября отправка казачьих отрядов на Воронеж и далее на Москву была отменена[37].

      Четко проявился примиренческий настрой казачьих полков, их нежелание участвовать в «братоубийственной» войне. 5 ноября газета «Приазовский край» опубликовала статью «Ближайшая тактика казачества», где было сказано: «Роль спасителей отечества (казакам. – А.В.) не улыбается… Единственное спасение казачество видит в общественной самодеятельности и организации». Совет Союза казачьих войск в Петрограде заявил 7 ноября, что казачество «поставило своей задачей не вмешиваться в начавшуюся Гражданскую войну, а все свои силы направить на создание демократического правопорядка в родных областях»[38]. Но все же обособленно державшиеся, не знавшие дезертирства казачьи части казались инородным телом в море разлагающейся солдатской массы. Их опасались, от них старались побыстрее избавиться. На станциях большевики развешивали лозунги: «Солдаты – к нам, казаки – по домам, офицеры – по гробам». И казаки с фронта охотно устремились домой, на Дон.

      Глава 3. «Добровольцы» и «партизаны»

      Не только эшелоны с казачьими полками торопились через охваченную революционными беспорядками Россию к берегам Тихого Дона.

      30

33

Там же. С. 195.

34

Краснов П. Н. На внутреннем фронте // Архив русской революции. Т. 1. М., 1991. С. 185, 186.

35

Цит. по: Поликарпов В. Д. Пролог Гражданской войны в России. М., 1976. С. 118.

36

ГАРО, ф. 46, оп. 1, д. 4028, л. 77.

37

Там же, л. 8, 79.

38

Приазовский край. 1917. 9 ноября.