Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год. Андрей Венков

– крестьянство», – считает В. П. Булдаков[19]. Большевики, стремившиеся использовать Россию для подталкивания революции в Европе, изначально имели мизерное влияние на крестьянство и, чтобы удержаться у власти, чутко реагировали на настроение этого самого многочисленного (до 80 %) класса России. Крестьяне же принялись за захват и уравнительный передел земли. Возрождалась община. «Большевики, как известно, отдали землю крестьянам. Но не вполне крестьянам – общине»[20]. Попутно разрушалось помещичье хозяйство. В стране забушевала «гигантская стихия расправы, возмездия»[21].

      Сопротивление было слабым. «Политически организованная часть общества», ранее гордившаяся своей оппозиционностью старой царской власти, была в шоке от результатов поддержанной ею в феврале 1917 года революции. «Многие утратили веру, сделались жертвами усталости и апатии», – писали очевидцы[22]. «В сущности – массы за большевиков, – констатировал В. Н. Вернадский. – Защищаются офицеры, студенты, юнкера, добровольцы»[23].Стоявшим несколько особняком донским генералам казалось: «Большевистскую власть без сопротивления, без какой-либо борьбы, добровольно принял единственный народ бывшей России – великорусский; принял как программу, как свою идеологию и большевизм». Борьба начиналась там, где начиналась этническая граница[24].

      Донское войсковое правительство, естественно, не признало власть Советов, 26 октября 1917 года был отдан приказ всем казачьим частям в Области Войска Донского, согласно которому Войсковое правительство приняло на себя временно всю полноту государственной власти в области и объявило наиболее опасный для Войска угольный район на военном положении[25]. В отходящей к Донской области части Донбасса 45 пунктов были заняты казачьими войсками, и казаки начали разгон Советов.

      В это же время, опираясь на донские казачьи полки, премьер свергнутого Временного правительства Керенский и казачий генерал Краснов попытались нанести удар непосредственно по Петрограду. «Экспедиция на Петроград» была организована с расчетом на «пятую колонну», роль которой отводилась юнкерским училищам и казачьим полкам столичного гарнизона. 27 октября генерал Краснов издал приказ: «Граждане солдаты и доблестные казаки петроградского гарнизона! Немедленно высылайте своих делегатов ко мне, чтобы я мог знать, кто изменник свободе и родине и кто нет, чтобы не пролить случайно невинную кровь»[26]. Юнкера действительно восстали, но донские полки гарнизона (1, 4, 14-й) с 26 октября сидели в казармах «под неусыпным наблюдением» – под дулами пулеметов броневиков. Понимая ситуацию, главнокомандующий генерал Духонин 28 октября телеграфировал Донскому атаману Каледину, «не найдет ли он возможным» направить казачий отряд в Москву, а затем на Петроград на помощь Краснову[27].Товарищ (заместитель) Каледина М. П. Богаевский телеграфировал в Ставку, что подобная посылка войск противоречит постановлениям

19

Булдаков В. Переворот или кризис империи // Родина. 1992. № 10. С. 111.

20

Грегори П. НЭП: кризисы, которых не было // Знание – сила. 1990. № 10. С. 42.

21

Гефтер М. Живое мертвое // Знание – сила. 1990. № 7. С. 15.

22

Цит. по: Огонек. 1991. № 45. С. 2.

23

Там же. 1990. № 49. С.13.

24

Казачество. Мысли современников… С. 100.

25

ГАРО, ф. 46, оп. 1, д. 4028, л. 21.

26

Вольный Дон. 1917. 31 октября.

27

ГАРО, ф. 46, оп. 1, д. 4028, л. 9.