По следам Японии. Олеся Осипова

ночью приходит Рассвет.» – утешающе шептали мне белые стены.

      Я прислушалась к ним и улыбнулась.

      Вы мне снова покажите миры дивной красоты?

      «Конечно! Закрывай свои глазки…»

      Автор Тата Абрамова

      «АБСОЛЮТНАЯ НОРМАЛЬНОСТЬ»

      Гриша прикупил картину в воскресенье. Это был первый импульсивный поступок в его жизни, чем он сильно гордился первую половину дня. Во второй половине дня он почувствовал себя причастным к миру прекрасного. В понедельник укрепился в решении, что станет первым интеллигентом в семье.

      В воскресенье утром Гриша отправился на утреннюю прогулку по совету диетолога. Надо держать под контролем увеличивающийся вес. Оделся потеплее (ранней весной холодно) и уже мечтал о том, как пройдет парк и на другой его стороне купит себе шаурму на остановке. Ну а что? Себя нужно баловать.

      Холодным утром в парке было мало народу. Парочка сонных мамочек с колясками (Гриша подозревал, что они до конца не понимали, где находятся), бабка, с остервенением кормившая голубей и художник средне недокормленного вида, который выставил свои работы на одной из скамеек.

      Гриша подошел к художнику. Медленно. Чтобы уличный художник в полной мере прочувствовал крупногабаритность и важность Григория. Гриша с видом отпетого ценителя живописи посмотрел на картины, открыл было уже рот, чтобы сказать что-то язвительное, но вместо этого ахнул. Среди городских пейзажей, натюрмортов и портретов татуированных людей стояла картина с женщиной. Изящный изгиб спины, в руке зажата сигарета, темное платье на бретельках, лица не видно, она стоит спиной. Что-то было в ней. К такой женщине хочется прикоснуться, огладить упрямые плечи. Гриша, молча, достал кошелек, указал на картину и бросил на скамейку пятитысячную купюру.

      – Вы уверены, что это того стоит?

      Гриша удивлено посмотрел на художника.

      – Даже если, возможно, вы покупаете свое будущее в некотором роде?

      – Ну, по крайней мере, это не мужчина, – Гриша аж хрюкнул, настолько ему показалась удачной шутка.

      Художник пожал плечами, взял деньги, упаковал и отдал картину Грише. Так он стал владельцем произведения искусства.

      Картина воцарилась в гостиной над телевизором. Она притягивала взгляд. Смутно различимая фигура на темном фоне. Как живется тебе манящая женщина? Не горька ли твоя сигарета? С каким лицом ты смотришь на мир? С улыбкой? Нет. Стоя у стены счастливые люди не курят.

      Через неделю, лежа в постели, Гриша подумывал об очередной пешей прогулке за шаурмой. Встал, пошлепал на кухню, замер в гостиной. Картина. Она изменилась! Нет, показалось. Черт! Да! Рука с сигаретой поднялась чуть выше, сменился наклон головы, немного поменялись цветовые акценты. Бред!

      Гриша не отправился на прогулку. У него было дело поважнее. Гриша смотрел, как меняется картина. Картина не подвела. Она менялась. Стоило Грише моргнуть, отвернуться на секунду, как появлялись новые штрихи. Гриша трясся сильнее, чем новогодний холодец на столе в разгар буйных плясок. Он понимал, что если женщина повернется к нему, то он сойдет с ума. Тронется. Последний