Экстергейзер. Сергей Костарев

вы оцениваете ситуацию, Брант?

      – Пройдя тоннель, «Адмирал Юрм» окажется примерно в сорока минутах от противника. Я надеюсь, что смогу успешно атаковать их крейсеры за это время, но боюсь, они выпустят истребители. Потенциально у них более двухсот машин…

      – Двести истребителей! – печально констатировал Олдман.

      – Что скажете, Бад?

      – Думаю, что шансов сохранить наш корабль не много! – как будто специально добивая капитана, ответил координатор.

      – Будем реалистами, – сказал Олдман, – шансов при таком раскладе нет вовсе! Если Верона прикажет нам оставаться на той стороне, «Адмиралу Юрму» конец.

      Брант был бы рад разуверить капитана, но тоже не представлял, как защитить крейсер от такой напасти. Даже против сотни истребителей, имея всего сорок и не самую мощную артиллерию, устоять сложно. Что мог сам Виктор? Он, безусловно, собьет много машин. Может быть, десять или даже двадцать. Но остальные всё равно смогут атаковать крейсер.

      – Что же нам делать? – спросил Олдман, не обращаясь ни к кому конкретно.

      Все молчали. Уныние скользкими змеями проникало в душу, и даже Брант почувствовал какую-то безнадёжность.

      Единственным, кто и не думал терять присутствие духа, оказался координатор Бад.

      – Нужно сыграть на его самолюбии… – задумчиво проговорил он.

      – Что? – переспросил Олдман.

      – Верона самолюбив и тщеславен, – пояснил координатор.

      – Нужно предложить ему сделку! Даже без подтвержденного четвертого корабля мы имеем три суперкрейсера магров. Один из них уже подбит, второй – весьма потрепан.

      Справиться с остатками магров корабли Вероны могут. Если мы отдадим ему все регалии, так, чтобы он мог выставить это как атаку группы своих кораблей, он согласится! Пусть скажет, что атаковал три полностью боеспособных суперкрейсера – такая победа сделает ему имя! А если он погубит нас, кто гарантирует, что магры потом не расправятся с ним самим?

      Два суперкрейсера против его «Канцлера Таттерсалла», большого крейсера и эсминца представляют грозную силу.

      Бранта ведь у него нет!

      Все приняли идею Бада с восторгом как единственную возможность спастись, и только Брант посмотрел на него осуждающе. Этот взгляд не ускользнул от внимания координатора.

      – Ты считаешь, что я предлагаю беспринципно подарить твои заслуги Вероне? – спросил он, не обращая внимания на присутствующих. – По сути, так оно и есть. Но разве ты сам не хочешь спасти жизни всего экипажа?

      – Разумеется, сэр! – ответил Брант. – Мне не жалко своей статистики, я хочу спасти экипаж, но мне противно, что этот человек абсолютно незаслуженно получит похвалы, когда должен пойти под трибунал! Если бы на кону стояла только моя жизнь, я бы предпочел умереть, выполняя глупый и несправедливый приказ!

      Олдман посмотрел на Бранта с нескрываемой мольбой в глазах. Ситуация была ему омерзительна, а проявленное перед Вероной недоверие к этому пилоту больно грызло совесть.

      – Я поддерживаю