Таисия, или Кукла московская. Лидия Петровна Будрик

навсегда.

      Рядом на лавке сидела Анна Филипповна и безутешно плакала. Она утирала платком слезы и прекрасно понимала, чем может обернуться этот визит для ее внуков.

      Таисия подбежала к ним и с ходу выпалила:

      – Они идут сюда!

      – Все, увезут кровиночек! – заголосила бабушка, закрывая лицо руками, а из груди вырвался протяжный стон, вперемежку с рыданием.

      Шура бросилась со двора через сад, унося Галю подальше, не желая отдавать ее никому.

      Остальных детей нигде не было видно, и Тая тихо спросила:

      – А где Настенька?

      – Убежали… Мы им сказали, чтобы в саду переждали, – ответила ей Анна Филипповна и вновь громко всхлипнула. – Помру я без них… – плакала безутешно женщина, понимая, что опека насела на них окончательно.

      Из-за угла вышли Беляева, за ней милиционер, а следом еще инспектор помоложе и Федор.

      Все подошли, поздоровались. Тополь бросил недовольный взгляд в сторону Таисии, не понимая, зачем она здесь? Но тут же шагнул к двери и уверенно предложил:

      – Идите смотрите холодильник.

      Дамочка прошла в дом. Мужчина сам провел ее на кухню, распахнул перед ней дверцу, и женщина очень удивилась, потому что все полки холодильника был забиты едой до отказа. Здесь было все для детского питания: кастрюля со свежим супом, второе, йогурты, молоко, творожки, сыры, а особенно в изобилии сосиски и колбасы.

      Беляева взяла сосиски, понюхала их и осталась довольна.

      – Все свежее, – констатировала она и вернула продукт обратно.

      – Вы где живете? – спросил ее Федор. – В городе или в деревне?

      – Ну… в деревне. А что?

      – И дети есть?

      – Есть, – кивнула она головой.

      – И ваши дети не остаются одни дома?

      – Это к делу не относится! – мгновенно возразила дамочка.

      – Нет, относится! – настаивал Тополь. – Я сам вырос в деревне. Мать с отцом всю жизнь в поле работали, а мы с братом одни дома оставались. Я что, уродом вырос?

      – Нет, – согласилась с ним Беляева и улыбнулась, – вы очень даже симпатичный!

      – Дайте ей еще один шанс. Я обещаю, что сам накажу ее!

      – Федор Степанович….

      – Пожалуйста! – умолял ее мужчина и стал совсем рядом. – Я покупаю продукты, а бабушка готовит и смотрит за ними. Вдвоем мы справляемся.

      А сам смотрел ей в глаза и верил, что сможет уговорить ее сейчас – не отбирать у Шурки детей.

      – И сколько так будет тянуться?

      – Я напишу в опеку, чтобы меня признали опекуном, и все будет хорошо.

      Инспектор долго смотрела ему в глаза и не удержалась сдалась:

      – Хорошо, даю вам еще один шанс. Приеду через две недели, если все так и останется, то будем решать вопрос через суд. Тогда сразу лишим ее и родительских прав.

      – Спасибо! – расплылся в довольной улыбке Тополь. – Вот знал, что есть люди и в опеке!

      – Вот всем бы таких опекунов! – отвесила ему комплимент женщина. – Глядишь, и сирот в нашей стране не было бы вообще!

      Они вышли обратно на улицу. Участковый и дамы с опеки