Варенье с косточкой. Анна Яковлева

все делать лучше женщины. Тогда его будут уважать», – внушала она сыну. Мама, мама! Как же ты ошибалась!

      Поймав солнечный луч, Андрей по диагонали прочитал документ, составленный, судя по дате, незадолго до отъезда Маринки на Кипр.

      Андрею показалось, что он бредит.

      Из кокетливых букв, набранных шрифтом Courier New, двенадцатым кеглем, складывался иррациональный смысл.

      Листы стали тяжелыми, рука бессильно повисла.

      Почувствовав слабость, Андрей сел на подвернувшийся стул и еще раз прочитал соглашение.

      Внезапно строчки взорвались в голове смыслом: Марина таки продает их общую жилплощадь…

      Глава 3

      …Попытка поговорить в скайпе не увенчалась успехом – на многочисленные вызовы Марина не отозвалась.

      Андрей метался по квартире. Что все это значит, черт возьми? Ни сама Марина, ни Клара, старшая сестра Марины, ни их родители – никто словом не обмолвился, когда он навещал Аську. Прямо omerta какая-то.

      В стариках угадывалось напряжение, и Андрей тогда про себя решил, что старики против Маринкиного отъезда. Он тоже был против!

      Ася вжалась личиком в шерсть водолазки, захлюпала носом:

      – Забери меня, дядя Андрей.

      Тетя Клара склонила рыжую голову:

      – Пойдем, милая, – потянула девочку она, – пойдем. Ты останешься с нами.

      Детские кулачки побелели от напряжения.

      Андрей впитывал каждой порой недосказанность. Он ничего не понимал. И долго еще казнился, оставив Аську в паучьих Клариных пальцах. Чувствовал себя Иудой и Иродом в одном лице.

      Впрочем, Андрей всегда знал, что он неудачник. Как это у поэта? «Нет ни в чем вам благодати; с счастием у вас разлад…» Еще какой разлад.

      Сама мысль о возможном конфликте была противна Андрею, но он заставил себя еще раз наведаться к старикам. Надеялся застать у них Клару.

      Было воскресенье, а по выходным Клара с сыном регулярно отправлялись к родителям, как мусульмане в Мекку: по склочности характера Клара не убереглась от развода, и родители были для нее всем – религией и лужайкой, на которой они с сыном паслись.

      В джинсовых шортах, открывающих варикозные ноги, с примятой со сна стрижкой, Клара встретила Андрея во дворе молчанием.

      – Андрюша, – засуетилась теща, – чаю попьешь?

      – Нет, спасибо, Ирина Степановна, – с рассеянной вежливостью отозвался Андрей, – я завтракал. А Ася спит еще?

      – Спит, – подтвердила Ирина Степановна, – разбудить?

      – Я хотел у нее спросить про велосипед. Привезти его или не нужно?

      – Так я разбужу, – Ирина Степановна уже подалась к дому, но была остановлена Кларой:

      – Не нужно, мама, не буди. – Интонация была непререкаемой.

      Андрей решился.

      – Клара, нам нужно поговорить.

      – Ну, давай поговорим. – Клара кивнула на патио «а ля рюс» – почерневшие от времени деревянный стол с двумя скамьями.

      Ирина Степановна неслышно исчезла в доме.

      Устроились