Ксерокопия Египта. Денис Викторович Лукьянов

гробу Стивенсон, Амон и Ра – это практически египетские Джекилл и Хайд.

      – Но современные храмы же тоже похоже друг на друга…

      – Знаете, похоже я поторопился с заявлением об светлых умах. Все дело как раз и в том, что все, как вы сказали, современные храмы – построены по образу и подобию, поскольку как раз и предназначены для одного божества! Зачем же тут распыляться? Опять же, встает вопрос – самый главный, который всегда двигает человечество вперед – какого черта?

      Психовский замолчал, выдержав драматическую паузу, а потом щелкнул молнией темно-зеленой толстовки.

      Когда за профессором наблюдали со стороны, часто подмечали, что он походил на разноцветное торнадо, которое подхватило модные словечки и, возможно, тот самый домик из Канзаса. Домик это рано или поздно обрушивался на аудиторию в виде шокирующей информации, которая оставляла от бедных студентов только рожки да ножки.

      ГреционПсиховский очень любил, как он сам называл это, открытые лекции – когдаможно было рассказывать что-то для тех, кто приходил добровольно и покрывался потом, впитывая информацию, как губка. Правда, и там находились умники, которые называли его оккультистом и псевдоученым. Сначала Психовский кидал в этих людей раскаленные копья с привязанной на бирочке надписью «А я и не ученый», а потом со всей дури оставлял фингал под глазом гениальнейшей фразой, которую многим стоило бы взять на карандаш: «Не нравится – уходите».

      Незнакомые люди называли его циником, друзья – современным, студенты же – разноцветным дедом, попугайчиком, психовчелло, «прошаренным чуваком» (если вы не знаете смысл этой фразы – поверьте, вы не одиноки) ну и так далее. Из всех этих условных определений, как правило, самыми точными были студенческие. Но сам Грецион, скорее, представлял собой смесь, квинтэссенцию всех этих слов – и даже вел блокнотик, где помечал каждую свою новую кличку. Надо же будет над чем-то смеяться долгими зимними вечерами. А лучший смех, конечно, это смех над самим собой. Ну и над студентами, если вы преподаватель. Но это уже совсем другая история…

      – Вижу поднятую руку, – продолжил Психовский лекцию. – Какой вопрос назрел в вашей головной оранжерее?

      В руке, которая осмелилась проклюнуться в лесу тишины, был телефон.

      – Новости читали? – спросил студент.

      – Да с вами тут почитаешь… – вздохнул профессор и полез в карман за смартфоном, который, конечно-же, был в ярко-фиолетовом чехле. Чувство стиля – штука тонкая. – Ну, давайте почитаем, что уж там, может, меня и заинтересует…

      В какой-нибудь другой ксерокопии реальности, опять же, Психовский даже не обратил бы внимания на замечание студента – но то был какой-нибудь другой ГреционПсиховский. Точнее, тот же самый, но с точки зрения реальности здесь и сейчас – неправильный.

      И там не появилось бы камушка на склоне, по которому катился снежный ком из событий…

      В общем, при другом раскладе в другой ксерокопии реальности с другими событиями, профессор