Тар из Валь'Стэ. Денис Вадимович Ганиман

Я раньше никогда не спрашивал…

      – Что? Как я справился с Ом’шу’нагок? – Вэлло сделался серьёзным и даже перестал вращать гончарный круг. – Ты же понимаешь, сын, рассказывать нельзя. Никому нельзя. Есть испытания, которые мы проходим в одиночку. Главное – ничего не бойся. Я буду рядом. Мы будем.

      Из большой залы в мастерскую проник сладкий аромат коррука. За стеной послышался мягкий голос Таллилы, приглашавшей всех на утреннюю трапезу. Тар и Вэлло оставили разговор и пошли на зов. Зевая и прихрамывая, в зале появилась бабушка Омма. Откуда-то в дом влетела Олаи, растрёпанная и чумазая, словно лесной дух. Когда каждый занял своё место у очага, Таллила наполнила миски и раздала от старшего к младшему, как того требовал обычай.

      – Этой ночью мне был сон, – отставив еду, сказала Омма. – Я видела дорожку из белого щебня, ведущую высоко в небо. Той дорожкой ходили звери и тени предков. Стало быть, скоро я вас покину.

      Первым не выдержал Вэлло и захохотал так, что чуть не подавился. Потом его смех подхватили Тар и Олаи. Таллила ответила, стараясь не улыбаться.

      – Мама, зачем тебе в Мир Снов? Рано ещё, ра-но! Лучше поешь с нами. Тем более, что ты уже который раз эту дорожку видишь, восьмой или девятый за год? Что-то не торопится Хранитель тебя забирать. Значит, не твои это сны и тревоги ни к чему.

      Омма вздохнула, но всё-таки вернулась к каше.

      – Ладно, не хотите верить, не надо, но я-то знаю, что видела…

      Бабушка ответила без обиды, но подумала, что все они пока слишком молоды, чтобы разбираться в сновидениях. Затем она взглянула на Олаи и сразу заметила, что в волосах у девочки застряли листья и репейные колючки.

      – А ты чего такая страшненькая, Оли? – спросила Омма. – Нет, ты глянь-ка: ступни чернющие, платье порвано. В деревне заметят такую, никто в жёны не возьмёт. Женихов-то, авось, днём с огнём не сыщешь?

      – Не нужны мне никакие женихи! – возмутилась Олаи. – Меня Тари от них защищать будет. Правда, Тари?

      Тар кивнул и тепло обнял сестру, догадываясь, что она перепачкана с ног до головы, потому что снова ходила в лес за макаддой.

      Омма покачала головой, а потом прищурилась и перевела взгляд на внука, погружённого в мысли столь далёкие, что, казалось, будто души его вот-вот оставят тело.

      – Тари, дорогой, будь так любезен, – начала бабушка, разминая ноющие колени, – пока ты ещё не превратился в горделивого мужчину, и пока я могу тобой командовать, уважь старуху.

      Юноша вздрогнул, выпрямился и заморгал, как если бы с ног до головы его окатили холодной водой. Жизнь вернулась в тело. В глазах зажёгся осмысленный огонёк готовности. Тар спросил:

      – Да, ба, принести тебе чего-нибудь?

      – Давеча пташка одна нашептала, что Хакка в деревню явился… Не запылился! – Омма недовольно фыркнула и махнула рукой. – Так вот, этот негодяй мне задолжал. Два года жду огненный корень из Хазры, да всё ему не по пути.

      Вэлло и Тар заговорщически