Бриллиант «Dreamboat». Сергей Анатольевич Петушков

будут.

      – Не трясись так, Василий Никанорович, они больше не опасны. Что дрожишь? – Северианов протянул ему недопитого «мерзавца». – На, успокойся.

      Маркелов заглотил содержимое в полглотка, шумно выдохнул.

      – Ну, полегчало?

      – Благодарствую. Кто ж их так, ваше благородие?

      – Тот, кому положено, – усмехнулся Северианов. – Не бойся ничего, Василий Никанорович, всё позади. Ты их прежде видел? Может быть, встречал где, или знаешь чего?

      – Да боже меня упаси, ваше благородие, от таких лучше подальше держаться!

      – Ладно, – кивнул Северианов. – Помогай грузить, увозим их отсюда.

      Вдвоём они уложили мёртвых налётчиков на сидение пролетки, Северианов сел на козлы, рядом с возницей.

      – Трогай.

      Трупы они сгрузили возле заброшенного дома у крутого обрыва реки Вори. Не нужно, чтобы их смерть связывали с домом ювелира, решил Северианов.

      – Всё, Василий Никанорович, спасибо, езжай куда хочешь и больше так не напивайся. А если что вновь неладное приключится – не заливай горе вином, а сразу беги в контрразведку, мы тебя защитим, – Северианов крепко пожал вялую руку извозчика.

      С бандой нужно было решать, причём срочно и кардинально.

      Глава 12

      Улица Казинка историю имела романтическую: будто бы название свое взяла от пересохшего ныне ручья Казинка, который служил диким козам водопоем. Однако Николай Леонтьевич Белово, директор публичной библиотеки в свою очередь утверждал, что Казинка происходит от слова «казистый», что значит интересный, изящный, видный. Этого же корня, говорил он, поднимая вверх указующий перст, и старое русское слово «казинка» – видное, пригожее место; речка, текущая красиво, на виду.

      Грозный прапорщик Белоносов чувствовал себя отважным разведчиком в глубоком тылу противника. Они заняли столик в полутёмном углу трактира, у стены. Жорж заказал чаю и спросил хозяина, Антона Порфирьевича Солодовникова. Антон Порфирьевич соблаговолил почтить вниманием грозного контрразведчика и его спутницу и обещал поспособствовать розыскам. Кликнул полового, велел оказать всевозможную помощь, на любые вопросы отвечать искренне и без утайки, если вдруг понадобится, он всегда с удовольствием – и ретировался. Половой внимательно, хоть и без особого интереса, рассмотрел фотографическую карточку, помотал головой: «Разве ж всех упомнишь, ваше благородие, не постоянный клиент – это уж будьте любезны, может и заходил разок, не припоминаю-с». Буфетчик пожал плечами: «Личность, вроде, знакомая, но не побожусь, кажется, видел, а может, ошибаюсь». Неожиданно помог мальчишка – посыльный, чистильщик ножей и вилок. Мальчишка по молодости, видимо, обладал уникальной зрительной памятью, потому лишь мазнув взглядом по карточке, сразу заявил: «Как же-с, видел один раз, обедали-с. Кушали и беседовали с Фомой Фомичом Нистратовым».

      – Точно! – хлопнул по лбу ладошей половой. – Так и говорили бы сразу про Фому Фомича.

      – Кто таков? – нахмурился Жорж.

      – Фома