Путь. Евгений Владимирович Рякин

за люди таки, мил человек? – прищурился старый.

      – Не знаю я их, ни разу в жизни не видел! Может, из других кампусов, но не из нашего, точно. Знаю только, что одного зовут Тяпа.

      Старик наморщил лоб и дважды отрицательно помотал головой.

      – А второго звали Кащей, тоже помню, – добавил Александр.

      – Как, звали? Кащей? – недоверчиво переспросил старик.

      – Ага, Кащей! – кивнул скиталец. – Ну и имечко у него.

      – Ты прям, как в сказке побывал, – усмехнулся дед.

      – Только вот ничего сказочного я не заметил.

      – Бабы-Яги там, случаем, не пробегало?

      – Не, никакой бабы с ними не было.

      – Да, с кем только не пересечёшься на своём пути, – непонятно протянул старый. – На кой ты им нужен то был, мил человек? Не так же просто тебя в мобилку запихали. Ась? Или темнишь ты?

      Алекса захлестнула волна злости, он приложил правую руку к груди и заговорил, постукивая ей и постепенно повышая громкость со скоростью.

      – Да не знаю я, дед! Я обычный магистр медицины, работаю в ликее, преподаю, иногда делаю операции. Вернее, ассистирую. Ясно? С чужими бабами не встречаюсь, если ты об этом! Даже не дрался уже лет пять! Я вообще ни к чему такому не причастен! Что тебе ещё сказать?! – его голос задрожал и чуть не сорвался на крик.

      – Слышь чё, ты это, угомонись, паря! – выставил ладонь старик и окинул острым взглядом. – Кого возбухаешь то, как дикошарый, язви тя в душу?! Чё те, бес в задницу влез? Ты сам лучше мозгой пошеруди – я тут месяцами один живу, со мной токмо ружьишко для острастки, да топор, да нож, да матушка природа. Вот с ней я всё время и балакаю. А человечьего-то обчения, почитай, и нету. И тут ты в одной чуне у моего порога нарисовался. Весь в ремках, изволоханый, культяпка поломата* (оборванный, грязный и сломана рука). Я тебя в дом затащил, руку починил, гидрогелью сквозь зубы впульнул, укол вона поставил. А ты ещё на меня же хайло и разевашь, и хабалишь ишшо! В моём же доме! Совесть-то есть у тебя? – Старик серьёзно посмотрел ему прямо в душу, и Александр ясно осознал, что зря сорвался.

      – Прости меня, дед, это нервы, – извиняющим тоном произнёс он, пытаясь объясниться. – Ты пойми. Я вчера пошёл к подруге своей, у неё день рождения был. И тут эти налетают, шокером шарахнули, я только в мобиле и очнулся. Считай, на полном ходу из неё выскочил, руку вон поломал, потом почти сутки по лесу от них убегал. Нервы стали ни к чёрту за последний день. Причём, я ж ни в чём таком не виноват! Дед, ты…

      – Погоди-ка, картошка-то! – всплеснул старик руками и побежал к плите. – Бушь картоху с луком? Голодный, поди.

      – Пока не могу сказать, – отозвался Александр, чувствуя одновременно дикий голод и брезгливость к жареному луку. – А тебя как зовут, дед? Давай хоть познакомимся.

      Старик молча пошебуршил в сковороде, потом, не торопясь, снова подошёл к Алексу и поглядел из-под бровей так, что тот поднялся под его острым взглядом. Старый протянул руку и, глядя в глаза,