В объятиях города с белой стеной. Maria Danilova

с нами! Он обещал отпустить меня!

      Дверь рядом скрипнула, и послышалась возня: видимо, санитары заталкивали в соседнюю комнату ещё одного заключенного, который завыл нечеловеческим голосом.

      – Сень, успокойся, приди в себя! Иначе, ты знаешь, что тебя ждёт! – сказал один из голосов под вой Сени, замок в соседней двери защелкнулся, и шаги начали удаляться.

      – На всех ему комнат не хватит, – под вой Сени сказал Паша. – Сколько ещё времени у Директора, пока у других не начала прогрессировать болезнь?

      – Сложно сказать, я даже про себя это не могу сказать. Я не знаю, когда у меня может случиться следующий приступ.

      – Сколько мы с тобой знакомы?

      Они сидели друг напротив друга. Елена отвела от Паши взгляд, ей меньше всего хотелось вопросов.

      – Пару лет.

      – А точнее три года. Три! И я ни разу не видел у тебя приступа, – возмутился Паша. Сеня за стеной рыдал и что-то неразборчиво кричал.

      – Об этом никто не знает, а кто знал, того уже нет.

      – Почему ты не сказала мне?

      – Зачем? Чтобы ты считал меня больной?

      Паша молча посмотрел на неё, она права. Это её проблема, и он бы не хотел быть связан, загнан в тюрьму проблем. Зачем? Вокруг много здоровых женщин, тысячи лучше её, с шикарной фигурой, всеми материальными благами и без проблем. Куда загнала его эта женщина? Возможно, он и умрёт тут, в плену, – морально и физически.

      – Да я благодарю небеса за то, что встретил тебя, – корчась, сказал Паша.

      – Я не тащила тебя к себе, не заставляла насильно быть со мной! Ты сам! Сам так решил!

      – Я не знал, что ты больна!

      – Что ты сказал? – у Елены потекли слёзы.

      – Извини.

      Он приблизился к ней и крепко прижал к себе, медленно начал поглаживать её по спутанным волосам, провёл рукой по костлявому плечу. Паша чувствовал её горячее дыхание, а слёзы просочились через рубашку, и он ощутил их мокрую теплоту. По всему его телу пробежала мелкая, будоражащая дрожь.

      – Ты знаешь причину, почему они появились?

      – Да.

      – Расскажешь?

      – Когда-нибудь потом, обещаю. Но не сейчас. Поверь эта история не для такого места.

      Паша молча согласился, он продолжал обнимать Елену и сосредоточился на её мягком медленном дыхании.

      – Я рад, что ты рядом, несмотря ни на что, – прошептал Паша, Елена уткнулась носом в его пропахшую потом футболку.

      ***

      Директор стоял в подвальном помещении – Владимир называл его лабораторией – тусклый свет, заплесневелые стены, обшарпанная мебель нагоняла на Директора тоску. Не так он представлял место, где должна была зародиться его свобода.

      – Ну что, показывай, – он сжимал и разжимал руки, пытаясь угомонить тремор.

      Владимир жестом показал на огромную простыню, которая небрежно висела, явно что-то огораживая, и была покрыта неприятными жёлтыми пятнами.

      Владимир подошёл к простыне и отогнул её.

      – На первом пациенте я использовал древний метод стимуляции