В объятиях города с белой стеной. Maria Danilova

голову, сказала Елена.

      – Надо сообщить в полицию! О том, что мы в западне!

      – Как?

      – Проберёмся к телефону и позвоним!

      – Паш, – помотав головой начала Елена. – После моего побега они усилили охрану.

      – Значит, мы выждем пару дней и сделаем вылазку. Пара дней ничего не решит, – решительно сказал он и нарисовал пальцем ещё одну чёрточку на земляной стене.

      – Если нас не обнаружат.

      – Если, – буркнул он и лёг в углу, отвернувшись от Елены.

      Она встала, чтобы размять ноги и решила пройтись по убежищу, ей хватило шести шагов, чтобы пересечь его. Она подошла к люку и приложила ухо, усиленно пытаясь услышать, что происходить снаружи.

      – Паш, – позвала Елена. – Паша! – он не отзывался, его спина тихо поднималась от спокойного дыхания, – Видимо, заснул.

      Елена тихо отодвинула зашёлку – открыла люк, и, подтянувшись на руках, выползла наружу. Она поднялась на ноги и глубоко вдохнула ночной, прохладный воздух. Небо покрылось ярко мерцающими звездами, тихо шелестела листва от легкого осеннего ветра. Елена почувствовала себя на свободе, впервые за прошедший месяц, она-то знала, сколько они находятся в заточении.

      Сильная крепкая рука схватила Елену за лодыжку и рывком потянула, она упала лицом в хрустящую листву, в глазах потемнело, а челюсть хрустнула от мощного удара.

      – Дура, – сказал Паша и со злостью потащил её обратно в погреб.

      Елена хваталась за листья, палки, за всё что попадалось, пытаясь удержаться, но сила Паши оказалось мощнее. Её лицо шаркнуло о камни, лежащие под листвой, она взвизгнула от боли, а Паша ещё одним рывком затащил её обратно. Со злостью кинул её на землю и, оглянувшись, прикрыл люк.

      – Мозг поплыл у тебя? – он пнуллежащую Елену в живот, она, скорчившись, застонала, Паша не мог угомонить свой гнев и, наступив ей на лицо тяжелым грязным ботинком, сквозь зубы прошептал:

      – Ещё раз так сделаешь – я тебя удавлю, – он убрал ботинок, ударив её по носу. Елена сдержала крик и уткнулась лицом в землю, тихо рыдая.

      Паша оторвал кусок от рубашки и перевязал им руки Елены за спиной. Она корчилась от боли, ткань врезалась в ещё свежие раны. Он резко оглянулся на люк и прислушался, топот ног был уже близко.

      – Тут, я видел что-то, тут, – послышался приглушённый голос снаружи и множество других неразборчивых голосов что-то отвечали ему.

      Паша, выругавшись, потащил Елену в другой конец подвала, поднял одеяла. Сверху шуршали и били чем-то о люк. Под одеялами в углу была вырыта небольшая яма, он положил в неё притихшую Елену.

      – Прости, не подавай звуков, – прошептал он ей на ухо и неуклюже поцеловал в пухлые шершавые губы, рывком встал и накрыл её кипой одеял, чтоб не видно было движений от дыхания.

      В подвал ввалилась толпа в белых одеяниях и навались на Пашу, он упал на пол и укрывал лицо от многочисленных ударов ног.

      – Где она? – подтянул его за ворот кто-то. В глазах мутнело, и он не мог разглядеть лиц. Рот наполнился кровью, и он сплюнул