Эрис. Фила всадников. Марат Байпаков

капризы детей разоряют родителя. Колесницы, детские доспехи, игрушки драгоценные. Не так ли? А тут чудесным образом вышло наоборот. За такие фокусы я считаю Гермократа старше себя, хотя по годам он младше… Приёмный отец Гермократа и Граника, да и мой тоже, достопочтенный Полидам – крепкий старик, нас переживёт. Да прибудет от богов в дар здоровье ему. Хвала гамору Полидаму за опеку и заботу родительскую о нас.

      Протагор захлопал громко в ладоши. Восхищённая Мегиста одарила благодарным взглядом атлета. Граник обнял за плечо Гермократа. Мирон продолжил, уже без подтрунивающей насмешки:

      – Местность, где сейчас едем, называется Гиата. Но некоторые называют и Гиарота. Так пришлые говорят. Правильнее всё же – Гиата, как изначально предки нарекли. Здесь зарождался славный полис Сиракузы. Трудно зарождался. Раз за разом землю тучную приходилось отбивать у враждебных племён сикулов. Как ни лето, так война за пшеничные поля. Как ни случись приплод у скота, так сразу гости с оружием. Сколько здесь засад, сражений, стычек с сикулами первые поколения переселенцев пережили – и не счесть. Храбрые колонисты не отступили. Гаморы-то и поняли, что они гаморы только в борьбе с врагами. Здесь, на Гиате, сложился сицилийский характер. Переселенцы постепенно оттеснили сикулов. Кровью гаморов щедро полита Гиата.

      Колонисты из Коринфа провели именно в Гиате первую борозду под первый посев пшеницы. Покажу вам камень – свидетель трудов у борозды. Рядом с камнем, серым, островерхим, выросла высокая пиния с причудливой кроной, ну знаете, такое… зелёное облако треугольной формы, точь-в-точь как камень под ней. Два треугольника – один на земле, другой в небе. Протагор, тебе, учитель, такое чудо понравится. Так вот, самая первая великая борозда колонистов пролегла именно в поместье гамора Полидама. Каждый гамор Сиракуз делает первые шаги по той борозде. Заполняют зерном первую борозду Сиракуз тоже только гаморы. Честь для аристократов – опустить зерно в борозду у Полидама.

      Мирон очень серьёзен. Говоря о священной борозде, он вновь поминал предков-колонистов из Коринфа. Повернувшись к Гранику, атлет спросил:

      – Наверное, столы сисситии, как всегда, расставят у борозды? Затворник Полидам бережно собирает орешки с пинии, толчёт, варит изысканный соус для лепёшек. Угощает солоноватым соусом только лучших друзей. Самые ухоженные плодородные поля в Гиате. Тут же наш знаменитый великолепный храм Зевсу, у священного источника Киану, там же рощи дубовые. Если ехать по этой самой дороге, то к храму Зевса и попадёшь. А нам вот сюда…

      Мирон остановил лошадь у придорожной гермы. Без связи с ранее сказанным рассказчик тихо бросил довольному Гермократу:

      – Тебе крепко достанется от Полидама. За словом в суму твой воспитатель не полезет. Старик может и кулаком приложить при всей почтенной сисситии. Ты как? Готов ли ко встрече с Полидамом? Да или нет?

      Но лучший