Смерть предпочитает убивать изнутри: Крах невежества. Артём Валерьевич Савин

в мире экспериментировали с микробиологией – мол, лекарство от всех бед, прорыв в науке. А вирус изменился, начал заражать и убивать всех подряд, причем очень быстро. Болезнь молниеносно распространилась по воздуху, заразив теплые и дождливые регионы. А у нас он не выжил в воздухе из-за сильных холодов, и вирус начал использовать человека как носителя, полностью захватывая его разум под свой контроль вместо простого убийства. Поэтому, зараженные толпами стали приходить в холодные замерзшие города, чтобы найти и заразить всех оставшихся людей.

      – В смысле пришли? То есть, догадались, что мы не заболели и пошли на нас нападать? – спросил я попутчика.

      – Поговаривают, болезнь разумна, способна самостоятельно принимать решения, отчего мы сейчас и проигрываем, – подчеркнул он, заканчивая перевязку ног. – Уж слишком они тактически верно занимают позиции и атакуют слабые места в нашей обороне. И количеством берут. Огромным количеством.

      – А как же остальной мир? Германия, Франция, Австралия? – спросил я.

      – Они молчат. Поначалу, северные страны, вроде Норвегии, Исландии, тоже сопротивлялись, но все равно смолкли. Хотя нет, Норвегия со Швецией ещё сопротивляются, – поправился собеседник. – В общем, никто не знает, что произошло на других концах земного шара, и как военная техника смогла проиграть бой мутантам. Похожи, только мы и остались. И, к сожалению, многие наши города тоже затихли: Владивосток, Краснодар, Челябинск… Вроде даже эвакуацию хотели сделать, да вот не успели. Прилетели, а там живых больше не было, одни мутанты бродят и трупы везде, – приостановил рассказ танкист, вколов порцию обезболивающего. – Я уже сказал, что вирус погибает на холоде, но чтобы ему выжить, он должен находиться в теле человека, понимаешь? Должен сидеть внутри нас. Оттого и надо избегать контакта с зараженными. Мол, укусит тебя такой и все, через два-три часа обратишься.

      – Ладно, хорошо, – подытожил я. – А куда вы направлялись?

      – Мы из третьего танкового батальона, направлялись по приказу к общему месту сбора.

      – Батальон? А остальные танки где?

      – Мы и есть батальон, – молвил он. – Ты не ослышался, один батальон – один танк.

      – Как вас много, – заметил я. – А там, куда мы направляемся, я смогу дозвониться до своих родных, которые живут на Урале? – спросил я у танкиста, сохраняя надежду на лучшее.

      – Урала больше нет. Если у тебя там были родные, то им уже не помочь.

      В сердце нервно екнуло. «Неужели, я теперь остался совсем один?» – пронеслась грустная мысль у меня в голове.

      Не хватало мне ещё остаться без родных, с такими навалившимися проблемами. В общем, хуже уже быть не могло: больной раком человек сидел в танке посреди зараженного города с попутчиком, который скоро присоединится к армии мертвецов.

      – Жалко, знания моего отца могли бы нам пригодиться, – сказал я расстроено.

      – В каком плане?

      – На самом деле, эту технологию разрабатывали