Смерть предпочитает убивать изнутри: Крах невежества. Артём Валерьевич Савин

смс и звонков за прошедшую неделю не поступало, в том числе и обещанный звонок от родителей. Связи тоже не было, экстренные звонки в различные службы не проходили.

      «Что же произошло?», – начал я рассуждать. – «Может, война? Всех эвакуировали, увезли. Но чтобы за одну неделю войны бросить город, да ещё в такой спешке… Даже если бы и бросили, то почему не проходят звонки? Где все и почему меня никто не эвакуировал?», – размышлял я.

      Некоторое время спустя я пришел к выводу, что в ближайшее время было необходимо добраться до дома, собрать какую-либо часть вещей, а затем забраться на крышу высотного здания и осмотреться. Может, люди где-то и были, но в другом месте. В противном случае был смысл просто дойти до другого конца города и узнать, как там обстоят дела.

      Полностью одевшись, я подошел к двери и несколько раз толкнул её, чтобы открыть, но она не поддавалась. Я глянул в дверное окно и увидел, что снаружи вход был завален носилками и небольшим количеством мебели. Также в самом коридоре, куда выходила дверь, царил страшный погром: куча разбросанных вещей, мусора, тряпок, мебели. Никогда ещё мне не приходилось испытывать страх к темноте, но это место просто вымораживало своей атмосферой, отсутствием людей и адским разгромом. Применив силу, мне наконец удалось приоткрыть дверь так, чтобы моё тело смогло протиснуться в коридор, из-за чего с грохотом посыпалась вся построенная баррикада. Когда все предметы перестали двигаться, мертвая тишина вернулась вновь, и я наконец смог покинуть свою палату.

      Используя телефон в качестве источника света, я начал двигаться к лестнице, осторожно обходя мусор и баррикады, встречающиеся у меня на пути. В свете телефона масштабы погрома казались ещё более пугающими, но все это было практически ничем в сравнении с тем, что я увидел на лестничной площадке. Она была завалена ещё более огромным количеством каталок, носилок, столами и хламом, словно это была баррикада, сделанная на скорую руку с перспективой защиты от чего-то, что могло добраться до верхнего этажа по лестнице. Завал был настолько большим, что я решил не рисковать идти по нему. Вместо этого я начал размышлять на тему того, как мне можно было покинуть это здание более безопасным путем. Логика подсказала мне, что наличие баррикады могло также свидетельствовать и о том, что на этом этаже – а он был последним – могли укрываться люди, которые их и соорудили. Для этого я решил обыскать все комнаты этажа, попутно зовя людей и ища другой, более безопасный путь наружу.

      Отделение было небольшим. Как оказалось, на последнем этаже располагались в основном, хирургические палаты и лаборатория забора крови. В одном из последних помещений, из которого сквозило холодом, я встретил тела мертвых людей, занесенных снегом примерно по пояс. Все трое лежали возле окна, в голове каждого светилась дыра от пистолетного выстрела, который был сделан в упор. Одно окно было разбито, вероятно,