Как, вы еще в своем теле!. Алексей Леонтьевич Мильков

имею в виду нашу борьбу не в отрыве от обмена телами, – перебила женщина.

      – Размышлял ли я?

      – Думал ли когда-нибудь по-настоящему, Скар? Что это такое?

      – Не знаю, – ответил он слегка раздраженно.

      – Знаю, не знаю, – передразнила Нециния. – Революционер не должен так говорить. Не смотри на меня сердито, ты лишился способности здраво рассуждать.

      – Как можно оценить слово “любовь”? – стал оправдываться Скар.

      – Единственными словами нельзя, но трактат в несколько томов написать можно.

      – Вот и я вообще об этом не возношусь. Я воспринимаю обмен телами так, как он есть на самом деле, и всё.

      – Как объективную реальность?

      – Ну, построим квартиры размером с футбольное поле, поставим кровати с балдахинами, как для королев, отделаем ванные комнаты, как для кинозвёзд, а дальше – тупик. На обмен телами сегодня нельзя равнодушно смотреть, задрав головы и раззявив рты.

      – Нас призывают проявлять терпение, загоняют в угол, а мы не желаем отсиживаться в норах. Ты хоть это понимаешь?

      – Если ты хочешь узнать, что я думаю о том, что тебя интересует, знай: я вообще не хочу об этом что-нибудь слышать, до поры до времени, – ответил он.

      – Хорошая, безопасная позиция некоторых трусов.

      Дмитрий открыл глаза и увидел над собой нежное девичье лицо, обрамленное локонами. Что-то едкое, спиртовое смочило его губы, заструилось по горлу горячо, и стало легче. После двух глотков туман в голове стал прозрачным. Теперь люди вокруг существовали не как за стеклом, а звуки стали отчетливыми.

      Он осмотрелся. Прекрасная комната, правда, обставленная весьма скромно. Обыкновенные стулья. Такой же стол, а на нём несколько иллюстрированных журналов. Чудесный светильник под потолком.

      И тут же мягкий женский голос спросил:

      – Больной, как вы себя чувствуете?

      У девушки были длинные каштановые волосы с медным отблеском. Внимание Дмитрия привлекли её губы. Нигде в мире у женщин нет столь энергичных и, он бы даже сказал, атлетически волнистых подвижных губ, как у этой мингалки. Именно такие были у неё: и роскошные, и унитарные, и аппетитные. Они медленно приоткрылись и растянулись в ослепительной улыбке. На вид ей было лет двадцать пять. А улыбка была как у артистки “а ля смакование”, только переходящая в грусть.

      – Кто ты? – спросил офицер.

      – Дмитрий Сорокопятов, – механически ответил Дмитрий.

      – Откуда? – спросила девушка, поправляя подушку. У неё жемчужно блеснули белые зубы.

      – С планеты Земля.

      – Слышала. Правда, это далеко отсюда…

      – Нециния, это та самая планета, где люди с обменами телами достигли наибольшего прогресса! – напомнил Скар.

      – О, родоначальники обмена телами! – Восторгу девушки не было предела.

      Настроение её тут же поменялось.

      – Землянин, да? Приехал за золотом? Хотя золото для вас презренный металл.

      Ее ирония не наносила вред Дмитрию, и потому он с интересом слушал её.

      – Ах да, за тридевять