Иванов и Рабинович, или «Ай гоу ту Хайфа!». Владимир Кунин

при кооперативном гараже.

      Медленно, со скрежетом проворачивается лежащее на шиномонтажном станке старое колесо. Поддев ломом кромку покрышки, Арон силится отделить ее от проржавевшего диска…

      На балансировочном станке быстро вертится второе, уже смонтированное колесо. Вася следит за стрелкой прибора. То остановит станок, пометит мелом, то снова пустит колесо вертеться…

      Гремит «Свадебный марш»…

      На верстаке вулканизируется сразу несколько камер. А вокруг нагромождение покрышек, рулоны «сырой» резины, погнутые диски, ниппели, грузики для баланса, инструменты, компрессор с огромным манометром, чан с водой для проверки камер…

      Около мастерской штук десять автомобилей. Владельцы несут дырявые покрышки и рваные камеры к Арону и Васе, тащат от Васи и Арона уже починенные, залатанные, накачанные…

      Вася ведет расчеты с клиентами, складывает трешки и рублевки в большую железную коробку, что-то отмечает в журнале.

      У Арона и Васи черные руки, замызганные комбинезоны, мокрые, грязные, изможденные лица. Тяжелая работа…

      А над всем этим – Мендельсон. «Свадебный марш»!..

      В мастерскую входит председатель гаражного кооператива:

      – Рабинович! Тебя жена к телефону!

      – Спасибо, шеф! – говорит ему Вася и убегает.

      – Арон Моисеевич! Иванов!.. Распишись, что с противопожарной инструкцией ознакомлен. – Председатель протягивает Арону папку.

      Арон вытирает руки ветошью, берет карандаш:

      – Где?

      – А вот – «Иванов А. М.»… Порядок!

      Гремит «Свадебный марш» Мендельсона…

      Как влияет тяжелый физический труд на счастливую семейную жизнь…

      Вечером, умытые и измотанные, ехали с работы. «Москвич» скрипел, стучал, фыркал прогоревшим глушителем.

      Вася считал деньги, раскладывал в две кучки на «торпеде».

      – Один хмырь болотный приволок грузики из Тольятти. Я ему отстегнул полтинник…

      – Молодец, – похвалил его Арон.

      – Четвертак – вода и электричество за прошлый месяц… Двадцать процентов арендной платы. И червонец я заслал ночным сторожам. Мало ли что!

      – Правильно.

      – Договорился с шиноремонтным заводом. Будем отдавать им колеса в наварку. Они хотят по тридцатнику, мы будем брать с клиентов по полста. Двадцать наши…

      – Здорово.

      – Держи. Тебе семьдесят восемь и мне семьдесят восемь.

      – И день прошел не зря. – Арон спрятал деньги в карман и остановил машину у дома Василия. – Чего Ривка звонила?

      – Сдала в ОВИР все документы. Велели ждать.

      – Сколько?

      – Тебе-то что? Ты же ехать не собираешься.

      – Мне партнера подыскивать нужно. Не Клавку же я поставлю к балансировочному станку! А ты у меня, Васюся, временный.

      – А может быть, все-таки… вместе, Арончик? А?..

      – Все! Вали. До завтра. Ривке привет!

      Вася вышел из машины. Арон отъехал несколько метров, затормозил и сдал назад. Открыл дверцу и крикнул негромко:

      – Эй! Рабинович!..

      Вася