Иванов и Рабинович, или «Ай гоу ту Хайфа!». Владимир Кунин

режимное, – мягко поправил ее Вася. – Теперь вы, слава богу, кастрюли штампуете.

      – А вы уверены, что только кастрюли? – усмехнулась женщина. – Следующий!

      – Автослесарь. – Арон положил на стол свои документы.

      – Вот это другое дело! Автослесари нам как воздух!.. – Женщина раскрыла паспорт Арона, прочитала фамилию и имя-отчество и тут же протянула его обратно. – Я и забыла, Арон Моисеевич, автослесарей-то мы уже всех набрали. Следующий!

* * *

      В другом отделе кадров молодой человек в желтом галстуке на красной ковбойке говорил Васе Иванову:

      – Эх, Василий Петрович! Да была б моя воля!.. Нам снабженцы с таким опытом – во как нужны! Но без судимости. Извини, Иванов. Извини. – И молодой человек повернулся к Арону: – У тебя что?

      – Автослесарь я…

      – Автослесарь? Давай паспорт!

      Внимательно изучил паспорт Арона, покачал головой, бросил паспорт на стол и огорченно сказал:

      – Слушай, Рабинович! Ты смеешься надо мной? Я тебя сегодня возьму, а ты завтра уедешь в Израиль?!

      – Да не собираюсь я никуда уезжать! – рявкнул Арон.

      – Все так говорят. А потом – привет из Тель-Авива! Ты в Средиземном море купаешься, а я со строгачом снова ищу автослесаря!

      – Что же ты меня из страны выпихиваешь, сука?! – заревел Арон и потянулся было к молодому человеку, но Вася Иванов, словно фокстерьер, повис на Ароне, приговаривая:

      – Арончик!.. Умоляю!.. Вспомни зону, Арон!

* * *

      В третьем отделе кадров уже вопил Вася Иванов:

      – Но я же отсидел свое! Я же все искупил!..

      Шестидесятилетний отставник очень спокойно, отечески говорил:

      – Знаю, знаю. Сам двадцать лет в лагерях отработал. Знак почетного чекиста имею. Сколько вашего брата через мои руки прошло!.. И вижу я, что ты хороший человек, – у меня глаз наметан. А инструкция? Раз судимость – не положено.

      Он повернулся к Арону:

      – Тебе что?

      – Автослесарь я. Вот документы…

      – А зачем мне твои документы? Я и так вижу, кто ты. Мне лично хоть негр, хоть китаец – все едино. Я интернационалист старой закалки. А наш генеральный директор этого не любит…

      – Чего ЭТОГО?!! – заорал Василий и бросился на отставника.

      Но тут Арон сгреб Васю в охапку и вынес из кабинета:

      – Тебе еще один срок нужен, засранец?..

      Как Рабинович стал Ивановым, а Иванов – Рабиновичем…

      – Я не хочу больше жить в этой стране!!! – бился в истерике сильно поддавший Вася Иванов.

      Правда, бился он в могучих руках Ривки, рвался с ее колен, а она прижимала его голову к своей необъятной груди и шептала:

      – Ну, Васечка… Ну, мальчик мой… Ну успокойся, детка… Арон! Прекрати жрать водку! Сделай же что-нибудь!.. Что ты сидишь, как говно на именинах?!

      – Что я могу сделать? – Арон печально выпил.

      – Закуси, зайчик. – Клавка тут же сунула ему бутерброд.

      – Я просто не могу больше здесь жить… – заплакал Вася.

      – Арон! Ты видишь, в каком он состоянии?! Сделай что-нибудь! – повторила