Цветы с ароматом жестокости. Екатерина Лавина

столовой внимательно посмотрела на девчонку – худенькая, бледненькая, со спутанными белыми волосами. Личико милое, еще детское, зеленые глаза напуганные, но наполненные добротой. Стоило женщине опустить взгляд на ее ноги, как она невольно ахнула от увиденного – худенькие ножки девушки были сплошь покрыты синяками и ссадинами. Некоторые синяки уходили в фиолетовый цвет, а какие-то уже заживали, приобретая желтоватый оттенок. Пестрящую ужасом картину дополняли раны, местами с темной запекшейся кровью.

      – Боже, дите, что с тобой случилось? – испуганно спросила работница столовой.

      – Меня избивает отец, умоляю, помогите мне, – заплакала Роза, чем вызвала еще больший ужас у женщины, – меня не кормили со вчерашнего дня, мне пришлось залезть сюда, чтобы хоть что-то поесть.

      Женщина замолчала, словно решая, как ей поступить дальше.

      – Так, – взяла себя в руки работница столовой, – значит, сейчас я поставлю чайник и насобираю тебе завтрак. Будешь есть, а я вызову полицию.

      Роза послушно кивнула головой в знак согласия.

      Полиция приехала быстро. Работница столовой встретила полицейских, и, провожая их к девочке, беспрестанно рассказывала подробности произошедшего, причитая: «просто ужас», «чудовищно», «разве можно так с детьми»…

      Увидев ноги девушки, покрытые синяками, полицейские зафиксировали побои и вызвали социальную службу. Роза в подробностях рассказала про регулярные избиения, про запирание на всю ночь в подвале, про угрозы и наказания в виде отказа в еде. Казалось, эта информация не сильно шокировала всех присутствующих. Взрослые люди, столпившиеся вокруг худенькой девушки, понимали, что, похоже, перед ними случай домашнего насилия. В их поселке это был не первый такой случай и уж точно не последний. За стенами многих местных домов разворачивались настоящие боевые события, где обезоруженная жертва оказывалась в клетке. Она не имела прав, а только обязанности. В случае неповиновения жертве грозила жестокая расправа, которая заставляла молчать и терпеть. Смельчаки, как Роза, находились в местных краях редко, в основном никто не решался перечить своему покровителю, боясь еще сильнее усугубить и без того непростую ситуацию.

      Представители полиции и социальных служб понимали, доказать факт домашнего насилия сложно. Вряд ли им удастся помочь этой девушке восстановить справедливость внутри семьи. Тем не менее, нужно было оформить дело, опросить свидетелей и оказать помощь согласно протоколу.

      Опросив свидетелей инцидента, и тех, кто непосредственно общался с Розой, выяснилось, что никто не знал о проблемах в семье девушки, синяки и ссадины ни учителя, ни ученики раньше не видели. Учителя единогласно подтверждали, характер у девушки непростой, и не раз она дралась с мальчишками так, что их приходилось разнимать. В связи с этим, наличие синяков на ее ногах вполне объяснимо.

      Затем, для дачи показаний пригласили отца Розы. Он лишь разводил руками на вопросы о домашних побоях.

      – Дочка у меня проблемная, – спокойно отвечал отец, – непослушная, со сложным несговорчивым