Сага. Тонино Бенаквиста

всегда спала необычайно чутко. Никто бы не смог незаметно для нее переворошить всю квартиру. Он делал это на ее глазах. Ключей у него не было, она сама его впустила.

      – Продолжайте.

      – Этот тип рассудил так же, как я, явившись сегодня пораньше, поскольку знал наверняка, что ее муж в Испании. А в семь часов утра впускают к себе только кого-то близкого.

      – Любовника?

      – Почему бы и нет? Любовник – это как раз в ее духе. Два последних года нашего брака у нее была связь с этим актеришкой, за которого она в итоге и вышла.

      – Что же любовник искал в этой шкатулке?

      – Пока мы можем рассматривать лишь одну-две возможности. Быть может, еще и третью, но она более замысловата, следовательно, ею можно пренебречь. Представим себе, что любовник решил объявить ей о разрыве. Но Лиза ни о чем не подозревает. Она лишь хочет воспользоваться этим счастливым случаем, чтобы провести с ним целую ночь, не опасаясь неожиданного вторжения мужа. Но любовник, который даже не удосужился сделать ей этот прощальный подарок, приходит как можно позже, под самое утро, чтобы поставить ее перед уже свершившимся фактом. Он мог даже расщедриться на какую-нибудь фразу типа: «Мне бы очень хотелось продолжить нашу связь, но я был тебе всего лишь любовником». Дело в том, что он пока не совсем свободен. И ему надо забрать свои письма.

      – Какие письма?

      – Ужасно романтичные письма, которые он писал ей во время их идиллии. Она это обожала, ей подобные доказательства всегда требовались, чтобы чувствовать себя любимой. В ее глазах они были гораздо выше драгоценностей! Уж я-то знаю, о чем говорю, благодаря таким письмам я ее и покорил. В те времена я неплохо владел пером.

      – Кто, по-вашему, мог быть этим любовником?

      – Понятия не имею, но он женат. Это непременное условие. Она бы никогда не заинтересовалась юным воздыхателем, который донимал бы ее требованиями о разводе. Ее возбуждали только двусмысленные ситуации, двойные измены. Когда она познакомилась со своим актером, тот тоже был женат. К тому же на первого встречного она не кидалась, ей требовался такой, кто придавал бы ей блеска, вечно был на виду, как люди из шоу-бизнеса, понимаете?

      – Более-менее.

      Луи нравилось преподносить из ряда вон выходящее как само собой разумеющееся. Все дело в убедительности.

      – Так что любовнику требовалось уничтожить письма любой ценой, поскольку Лиза ими наверняка бы воспользовалась. Перетряхивая все ящики подряд, он в конце концов натыкается на перламутровую шкатулку. Устранив опасность, но поддавшись ностальгии, он говорит ей что-то вроде: «А теперь, Лиза, остается самое трудное – забыть тебя, забыть даже о том, что ты существовала когда-то, превратить тебя в смутное воспоминание, а потом забыть и его». Пьянея от ярости, Лиза угрожает все рассказать его жене. Он паникует, она отвешивает ему пощечину, он хватает пепельницу и…

      Молчание.

      Сыщик какое-то время смотрел на перламутровую шкатулку, потом попросил Дидье принести из кухни остатки холодного кофе.

      – Эта версия вас больше устраивает, господин Станик?

      У самого-то