Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга. Александр Бачило

колени возле оглушенного мальчишки, закрыл лицо руками и разрыдался, перекрикивая рев пламени…

      Прошел час. Во всех квартирах, на всех этажах, на лестничных пролетах и в лифте плотной толпой стояли люди. Детей держали на руках. Было невыносимо душно, но никто не жаловался. Мы ждали. Гошка сидел у меня на плечах. Это место он предпочитал, пожалуй, всем остальным местам на земле. На Земле… Именно на Земле-то для нас больше нет места…

      Толпа вдруг качнулась.

      Пронесся сдавленный крик: «Управдом?! Где управдом?! Нету! Сбежал!»

      – Там женщина какая-то голосит, – сказали от двери.

      – Тихо! Дайте послушать!

      Опять не слава богу, подумал я. Но что, черт их раздери, означают эти вопли?!

      – Да я сама на карьере работала! – звучал где-то вдалеке пронзительный голос. – Если на ящиках треугольник, значит, это динамит!

      Я сразу вспомнил тридцать три ящика, привезенных сегодня и сгруженных в подвал. Но был ли на них треугольник?

      – Люди! Это обман! – закричал кто-то отчаянно. – Нас хотят взорвать!!!

      – Дверь! Дверь откройте! Выходите все! На улицу!

      – Не открывается дверь! Заклинило! Снаружи приперто, что ли…

      – Пустите меня!!! А-а!!! Я боюсь!!

      Толпа задвигалась, в ней возникали приливы и отливы, промоины и валы, накатывающие так, что люди едва могли держаться на ногах.

      – Чего она там кричит, дура?! – заорал я. – Детей из-за нее передавим! Пускай сама в подвал спустится и посмотрит, что там за ящики!

      – Все двери закрыты! – отозвались с площадки. – И в подвал, и на улицу! И управдом пропал!

      – Да куда он денется! – Мне с трудом удавалось перекрикивать нарастающий вой. – Прекратить панику! Стоять всем на месте! Управдом на верхних этажах! А ну, пропустите! – Я, прямо с испуганным Гошкой на плечах, стал продвигаться к двери. Марина, крепко ухватив меня за ремень, шла следом.

      На площадке людские волны бесновались еще сильнее. Кто-то бился на полу в истерике. Сразу несколько ног вразнобой ударяли во входную дверь и в дверь подвала. Подвальная рухнула первой. Несколько человек вместе с женщиной, поднявшей панику, ринулись вниз по лестнице.

      – Пропустите меня! – кричал старичок с кургузой бородкой. – Я специалист! Я профессор химии!

      Его пропустили, и он тоже исчез в темном проломе. Оттуда уже доносились какие-то звуки – не то истерические вскрики, не то визг выдираемых из ящиков гвоздей.

      – Да успокойтесь вы! Сейчас всё скажут! Сейчас всё выяснится! – выкрикивал я, поворачиваясь направо и налево, пока меня самого не ткнули в бок:

      – Тихо!

      На площадке и в квартирах установилась относительная тишина. Сразу стали слышны шаги на подвальной лестнице. В развороченном проеме показался старичок профессор. Все смотрели на него и молчали, ни у кого не хватало духу задать первый и единственный вопрос. Маринина ладонь как-то незаметно оказалась в моей.

      Старичок обвел нас растерянным взглядом, посмотрел зачем-то на часы… Наконец, до него дошло, чего все ждут.

      – Нет, нет, – глухо произнес