Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга. Александр Бачило

Марина.

      – Кому как. Некоторые вторую неделю сидят, да без толку!

      Мы переглянулись. Час от часу не легче!

      – У нас ребенок маленький! – сказала Марина. – Он и так уже плачет…

      – Эх, гражданочка! – Управдом укоризненно покачал головой. – Тут взрослые мужики плачут, как малые дети! Кому ж охота оставаться на верную смерть? Своя рубашка к телу-то ближе… Чего там, в городе, слышно?

      – Да ничего нового, – вздохнул я. – Ждут.

      – Дождутся, – покивал управдом. – Барнаул-то, говорят, уже не наш…

      – Черепаново ночью сдали, – сказал я.

      – Ох, е-мое! Что ж это будет такое?! – Он заторопился. – Да бросай ты пожитки свои скорей! Мне идти надо!

      Я торопливо спустился по ступенькам в кромешную тьму и, не выбирая места, сунул чемоданы к стене. Управдом ждал меня наверху, нетерпеливо позвякивая ключами.

      – Всё! Валите во вторую, там список.

      – А нам сказали – в семнадцатую, – робко заметил я.

      – Ох, не знаю, не знаю теперь… – пробормотал управдом, – мало местов! Загробите мне корабль…

      – А что это за корабль? – спросила Марина. – И где он находится? Как мы, вообще, туда попадем?

      Управдом, уже поднимаясь по лестнице, обернулся.

      – А вот за такие вопросы, дамочка, очень просто можно за дверью оказаться. И выбирайтесь тогда своим ходом, как пожелаете!

      Квартира номер два оказалась жилплощадью в самом изначальном смысле слова «площадь». Она была устроена из двух, а то и трех объединенных квартир со сломанными перегородками, срубленными под корень унитазами и ваннами. В квартире не было ни щепочки мебели, ни одного, даже встроенного, шкафчика, ни стола, ни табуретки, не говоря уже о диванах и кроватях. И все-таки в ней было тесно. Люди сидели и лежали на полу вплотную друг к другу, ходили, перешагивая через тела, пили воду, присосавшись к единственному крану, торчащему из стены бывшей кухни. Кто-то, пристроившись на подоконнике, писал заявления. Галдели и плакали дети. Гошка сразу проснулся и тоже заплакал. Дух стоял нездоровый и застарелый.

      – Боже мой… – прошептала Марина.

      – Ничего, сейчас разберемся, – я стал пробираться к висящим на стене спискам.

      Возле них толпилось человек десять, один что-то зачеркивал и надписывал шариковой ручкой.

      – Запишите! – распорядился я. – Пехтеревы, три места.

      Человек с ручкой обернулся и смерил меня взглядом.

      – Собеседование прошли?

      – С управдомом? Да, прошли.

      – Блядь, – спокойно произнес человек. – С каким управдомом? В темную комнату вас водили?

      – Э-э… в подвал, что ли? – не сдавался я. – Было дело!

      Человек с авторучкой заметно терял ко мне интерес.

      – Сидите и ждите собеседования, – он махнул рукой в неопределенном направлении.

      – А как же они узнают, кого вызывать?! – забеспокоился я. – Вы ж не записали!

      – А как ты узнал, куда нужно приехать? – спросил вдруг у меня над ухом голос с неприятной хрипотцой. – Сядь и не дребезжи!

      Я отошел от списков и вернулся