Человек, который боялся прыгнуть в воду с трамплина. Мария Снадина

Марта обмотала голову полотенцем и начала натягивать шорты и рубашку. Она не оборачивалась на меня, но я чувствовал её злость. Она пошла к велосипеду, я поплелся следом. Стоит её подвезти домой, если она, конечно, не подумает, что я хочу замести следы покушения.

      – Марта, Марта! Послушай, ну извини! Давай, довезу тебя домой?

      – Спасибо, но что-то не очень хочется. – Надо же, даже ответила.

      – Да что не так? Как мне извиниться, если ты мне не даешь шанса?

      Она подняла велосипед и пошла по узкой тропинке к моей машине, вернее к дороге. Просто машина загораживала проход. Марта остановилась.

      – Послушай, Кит, я понимаю, что я тебе чем-то не нравлюсь. Это нормально, такое бывает. Одним людям не нравятся другие люди. Так что не стоит переступать через себя из-за нелепого случая.

      – С чего ты взяла, что ты мне не нравишься?

      Она повернулась ко мне:

      – Думаешь, не помню, как ты со мной разговаривал, когда мы познакомились? И сейчас: если бы ты знал, что это мой велосипед, хочешь сказать, не зашвырнул бы камень мне в голову? Ой, прости, это же только для друзей. Если бы понял, что это мой велик, то мне нужно было ждать гарпун?

      Марта опустила голову, потом медленно подняла, явно намереваясь добавить ещё что-то:

      – Ой, так у тебя кровь. Это мой велик тебя так?

      Я посмотрел на свои колени. Они были в грязных ссадинах, на раны налипли каки-то листочки, комочки земли. Как будто микроплотину прорвало.

      –Ладно, пойдем к машине. Она всё равно стоит так, что не обойти. У тебя же наверняка есть аптечка. Или вода. Нужно промыть, а то вдруг в раны проникли мелкие мушки и стали бешено размножаться, откладывая миллион личинок в минуту.

      Наверное, это означало, что извинения приняты. В машине нашлась и вода, и пластыри, и йод. Марта сама взялась промыть ссадины. Несмотря на то, что ранки казались неглубокими, Марте зачем-то понадобилось обработать их именно йодом. Из-за антисептика я понял, как сильно разбиты колени. Дурацкий велик. Волна негодования вновь меня накрыла. Хотелось сказать что-то едкое. Но тут Марта подула на мои колени и наклеила пластыри. Как ни в чём не бывало выпрямилась и посмотрела на меня:

      – Что-то опять не так?

      – С чего ты взяла?

      – Твои брови почти достали до уровня роста волос.

      – Ты подула мне на колени.

      – Что ты придумываешь. Не на колени, а на ссадины.

      – Зачем?

      – Потому что йод жжет кожу вокруг раны. Это неприятно, а если подуть – пациенту становится легче. Он отвлекается от боли.

      – Пациенту?

      Пауза. Она смотрела на меня молча. Как будто не понимая в чем состоит вопрос.

      – А, да. Ты же не знаешь. Я – хирург. Общая практика.

      – То есть ты режешь людей, обрабатываешь их раны йодом и дуешь на них? Даже если человек в реанимации?

      Марта рассмеялась. Смех раскатистый, глубокий, обволакивающий, чарующий.

      – Да, Кит, всем подряд. Поэтому у меня были самые высокие рейтинги среди категории шестьдесят плюс и многие старички с паховыми грыжами стремились