Дом семьи Ллойд. Артём Павлов

увяли, вела она к ступеням открытой веранды. На ухоженной лужайке багровели опавшие листья разросшегося перед верандой дуба, с его толстой ветви, еле покачиваясь из стороны в сторону, свисали на полинявших верёвках качели.

      Двухэтажный дом с широкой верандой, точно с открытки, белел своим безупречным фасадом на фоне хвойных деревьев, безмятежно высившихся позади многоуровневой крыши с трубой из красного кирпича. Саму крышу покрывала деревянная черепица.

      Открытая веранда с парой плетёных кресел, точно говорила всем свои видом: «Испейте же здесь горячего чая, мы рады видеть всех, кто посетит этот уединённый уголок». В прямоугольниках огромных окон с открытыми ставнями отражались косые лучи заходящего солнца, сумевших всё же пробиться сквозь гигантские деревья, окруживших дом и пологую территорию вокруг него.

      Позади дома каменная дорожка вела к одноэтажному белому сарайчику.

      Аккуратный участок напоминал островок посреди дикого хвойного леса.

      Но несмотря на весь казалось бы приветливый вид их владений, в машине повисло молчание. Нервозное и долгое молчание. Каждый, точно лишённый всякой воли, взирал на дом, не решаясь произвести ни звука, чувствуя, будто бы здание взирает на них в ответ своими тёмными окнами-глазами. Но при этом каждый, даже совсем ещё юный Дэнни, не познавший призмы притворства, сквозь которую взрослые высказывают свои мысли, не стремился озвучить свои ощущения, дабы не огорчить ими родных.

      Роберт повернул ключ и мотор заглох, теперь лишь позвякивал остывавший глушитель. Ребекка услышала, как откуда-то долетел крик ворона, нагло вторгшийся в тишину салона.

      – Вот мы и приехали, – подытожил Роберт, чувствуя необходимость переключиться на более весёлый лад, иначе плохое настроение к ночи перерастёт в тотальную депрессию. Как и разросшиеся деревья, подумал он, которые не дадут пробиться и лучику надежды на сегодняшний трах.

      Ллойды вышли из машины, послышались звуки захлопывающихся дверей. Дэнни и Сара обошли автомобиль и встали у дорожки, всё ещё не решаясь ступить на неё, Сара приобняла сына за плечи.

      – Не устал, дорогой? – произнесла она слишком уж весело, потрепав сына по волосам. По стремительно темнеющим волосам, становящихся такими же тёмными, как были у Роба, подумала Сара.

      – Не-а, – отозвался он, смотря на дом.

      Дэнни знал о существовании дома в Стортон Лейк. Родители несколько раз упоминали о нём в своих разговорах. Из этих же разговоров он знал, некие люди платят за их дом, чтобы жить в нём. Сестра, не вдаваясь в подробности, говорила, что провела в нём несколько летних каникул. Но этот дом ровным счётом ничего не значил для самого Дэнни, он представлялся ему чем-то далёким и абстрактным, как та же Замбези, о которой он вычитал в энциклопедии. И теперь, стоя перед этим домом, который он возжелал увидеть с новостью о переезде, Дэнни, не ведая причин, почувствовал себя опустошённым.

      Роберт проследовал к багажнику, где уже стояла Ребекка. Она изобразила улыбку,