Море имен. Ольга Онойко

По отцу именуются. Вот твоих родителей как зовут?

      – Ясень и Весела.

      – Значит, был бы ты там не Алей Веселин, а Алей Ясеневич.

      – Ясеневич? – переспросил Алей, улыбаясь. – Забавно.

      – Таким образом, запросы типа «Семен Петрович Кошкин» отсекать легче всего – в нашем мире не может быть такого человека… Чаще всего лихорадит домен .su, сам понимаешь, почему. Но та параллель достаточно хорошо изучена, тамошние документы у нас уже почти не попадаются.

      – Там не распался Союз?

      – Да. Можешь представить, что было с людьми, чье сознание затягивало туда.

      – Галлюцинации?

      – Или просто ощущение острейшего разлада с действительностью, – и она нахмурила золотую бровь. – Я чувствую разлад с действительностью. Кажется, мы все еще на работе. Алик, скажи что-нибудь романтичное.

      …«И что она во мне нашла?» – подумал Алей, возвращаясь к распечатке. Осенью нельзя было не восхищаться, но сам он никогда не решился бы завести с ней роман. Она казалась слишком отстраненной и спокойной, слишком разумной и идеальной; разве у управляющей программы могут быть простые человеческие чувства?

      Получилось так, что это она его выбрала. Взяла дело в свои руки. Как-то после работы Алей с Осенью вместе шли к метро, обсуждая настройки фильтра, разновидности ловушек и прочие столь же неромантичные вещи, а когда настало время прощаться, она вдруг улыбнулась – так, как улыбалась на берегу Старицы – и пригласила его в кино в воскресенье. Алей растерялся и согласился, Осень кивнула и исчезла в дверях метропоезда…

      И роман у них выходил странный, не такой, какие бывали у Алея прежде. Ему нравились девушки, похожие на Поляну, – милые простые болтушки, уютные и понятные. С ними было легко. С Осенью было по-иному. Она не жеманилась, не имела вкуса к капризам, недомолвкам и беспричинным обидам, но зато с нею не получалось и расслабиться, поболтав о пустяках. Она заставляла держать разум в тонусе: не теплая кошечка, а фиал с таинственной мудростью.

      Алей не мог понять, что он чувствует к ней. Порой он предполагал, что очарование Старицы и восторг, который он испытал во время первого рейда, неразрывно связались в его сознании с образом Осени, и влюблен он на самом деле не в девушку, а в загадочные интерфейсы вселенских админов. Но не с интерфейсами и не с семантическими же пространствами он разговаривал часами по телефону, ICQ и просто с глазу на глаз, не идеальными прообразами вещей любовался. Не стоило сбрасывать со счетов и то, что Осень была упоительной любовницей.

      Она обещала прийти этим вечером.

      Алей улыбнулся, и мысли его потекли в ином направлении.

      Осень говорила, что, находясь возле Старицы, можно найти ответ на любой вопрос. Ворон Вежин сказал, что никому еще не удалось разобраться в устройстве самой Старицы, найти все функции ее интерфейса. Почему? Известно, что из Старицы нельзя выйти в Реку – доступ заблокирован. Но закрыта ли возможность найти пароль? «Что сказал Броненосец? – припоминал Алей. – Что это может у кого-то получиться… значит, это не запрещено».

      Потом