Комната волка. Габриэле Клима

Особенно Бритва – уж он-то умел позлить Диказио. Он получил своё прозвище, потому что у него был острый язык. Иногда его слова буквально разреза́ли надвое, как лезвие бритвы.

      Как только Нико сел за парту, он сразу понял, что Бритва готовился к очередному удару. Это было понятно даже по тому, как он смотрел на Диказио.

      Когда учительница начала перекличку, Бритва перешёл к действию.

      – Амброзини… Черретти… Фантини…

      – Простите, кто? – спросил Бритва.

      Диказио замерла.

      – Фантини. Фантини в классе? – спросила она.

      Бритва пожал плечами.

      – Кто такой Фантини? – удивлённо поинтересовался он.

      Тишина. Тихие смешки одноклассников.

      – Хорошо, Фантини нет, – продолжила учительница.

      – Я серьёзно, – Бритва встал. – В нашем классе нет никакого Фантини.

      Снова смех. Даже Клаудия покачала головой, но было видно, что она едва сдерживается.

      – Ты издеваешься надо мной? – нахмурилась Диказио.

      – Я? – воскликнул Бритва. – Конечно нет.

      – И?

      – Что «и»? Вы перепутали. Разве Фантини не в «Б» классе? Просто у них сейчас урок в соседнем кабинете. Возможно, сегодня утром вы собирались в «Б» класс и…

      – Спасибо, мы поняли, – обрезала Диказио. – Садись.

      Она снисходительно улыбнулась, но у неё дрожали губы.

      Амброзини, сидевший в глубине класса, поднял руку. Он встал, откашлялся и сказал:

      – Знаете, вы действительно перепутали. Фантини на самом деле в «Б» классе. Он учится с моей сестрой.

      Кто-то согнулся от смеха пополам.

      – Так! – воскликнула Диказио, резко встав. – Фантини здесь или нет?

      – Минутку, – перебил её Бритва. – Если хотите, я его позову.

      Он поднялся из-за парты и вышел.

      Амброзини отвернулся. Его трясло от хохота.

      Нико смотрел на Диказио. Она молча села. Она и вправду не справлялась, тут уж не попишешь. Эта учительница не умела держать класс. Диказио напоминала Нико его отца. Он тоже не знал, как обращаться с сыном, и каждую неделю вызывал маляра, чтобы снова на день почувствовать себя хозяином замка. Но Диказио некому звонить: директору было плевать на неё и учеников.

      Нико стало жаль учительницу. Ему даже захотелось подойти к ней и извиниться за выходку Бритвы.

      Диказио заметила, что Нико смотрит на неё. Нико решил, что она вот-вот расплачется, но вместо этого она спросила:

      – Тебе смешно?

      – Простите, что? – переспросил Нико.

      – Тебе это кажется смешным? – Она показала рукой на дверь. – Тогда иди. Иди, составь своему другу компанию.

      – Нет, вы не поняли…

      – Вон! – рявкнула Диказио.

      Нико посмотрел на Амброзини, но тот ничего не сказал.

      – Но ведь я ничего не…

      Диказио ударила рукой по столу так сильно, что Нико вздрогнул.

      – Я ведь ничего не… – повторил он. Его собственный голос показался ему таким далёким, как будто говорил не он.

      Диказио встала.

      – Вон! – закричала она.

      Удар. Как мазок белой краски. По стенам.