Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия. Сборник

умоляла меня отказаться от моего намерения, но я не обращал внимания на ее просьбы и с силой толкнул кеббех, а она тотчас же крикнула:

      – А вот и шайтан! Разве я не предостерегала тебя? Ты навлек на меня несчастье, но спасайся и уходи тою же дорогой, какой пришел.

      Страшно испугавшись, я забыл свои сандалии и топор и, поднявшись на две ступеньки, обернулся, чтобы захватить их, но увидал, что земля разверзлась, и из нее вышел шайтан самого ужасного вида.

      – Зачем ты обеспокоила и даже встревожила меня, – сказал он, – какая беда приключилась с тобой?

      – Никакой беды со мной не приключилось, – отвечала она, – мне только сделалось скучно, и я встала, чтобы достать вина, и нечаянно упала на кеббех.

      – Врешь, подлая женщина! – крикнул он и, осмотревшись кругом, увидал сандалии и топор и сказал: – эти вещи могут принадлежать только мужчине. Кто был у тебя?

      – Я до настоящей минуты не видала этих вещей, – отвечала она, – это, верно, ты принес их.

      – Ты говоришь пустяки, и меня этим не убедишь, бесстыдная женщина! – сказал он, и, сдернув с нее одежду, он привязал ее по вытянутым рукам и ногам к четырем стойкам и начал бить, приказывая признаться в том, что случилось.

      Не в силах будучи слышать ее раздиравшие крики, я с ужасом поспешно поднялся на лестницу, положил на место деревянную дверь и засыпал землею, как было засыпано прежде. Я горько раскаивался в своем поступке и, раздумывая об этой женщине, о ее красоте и о том, как этот негодяй мучил ее после того, что она прожила с ним двадцать пять лет, и что мучил он ее только из-за меня, и раздумывая в то же время об отце и его царстве, и каким образом я был доведен до того, что сделался дровосеком, я проговорил следующий стих:

      Когда судьба тебе приносит горе,

      То утешайся мыслью, что один

      День полон счастья, а другой – несчастья.

      Вернувшись к своему сожителю-портному, я увидал, что он ждал меня с таким нетерпением, точно сидел на горячих угольях.

      – Я провел сегодняшнюю ночь в страшной о тебе тревоге, – сказал он, – боясь, что тебя растерзали дикие звери или что с тобою случилось какое-нибудь другое несчастье. Слава Богу, что ты благополучно вернулся домой.

      Я поблагодарил его за душевное участие и ушел к себе в комнату. Только стал я размышлять о том, что со мною случилось, и бранить себя, что я ткнул кеббех, как в комнату ко мне вошел мой друг портной.

      – Там, в лавку, – сказал он, – пришел какой-то незнакомец и спрашивает тебя. Он принес твои сандалии и топор, с которыми ходил к дровосекам и говорил им, что, отправляясь на молитву, он нашел их и желал бы знать, кому они принадлежат. Дровосеки и послали его к тебе. Он сидит там, в лавке, и потому иди к нему, поблагодари его и возьми свои сандалии и топор.

      Услыхав это, я побледнел и совершенно изменился в лице, а в эту минуту пол моей комнаты разверзся, и передо мною восстал шайтан; он жестоко бил несчастную женщину, но та ни в чем не созналась, поэтому он взял топор и сандалии и сказал ей:

      – Не будь я Джарджарисом, потомком дьяволов, если