Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия. Сборник

вперед с покорностью обязан.

      Кому в одной стране смерть суждена,

      Тот умереть в другой стране не может.

      Когда я выколол глаз визирю, то он ничего не мог сказать, потому что отец мой был царем. Вот почему он ненавидел меня; и когда я стоял перед ним со связанными руками, то он приказал отрубить мне голову.

      – За что ты хочешь убить меня, – сказал я, – ведь я тебе ничего не сделал?

      – Как ничего не сделал? Что же может быть хуже этого?! – вскричал он, указывая на свой глаз, выколотый мною.

      – Ведь я сделал это нечаянно, – сказал я.

      – Нечаянно? – отвечал он – ну так я сделаю это тебе нарочно.

      Он приказал поставить меня перед ним, и когда меня подвели, то он ткнул пальцем и выколол мне глаз. И вот таким образом, как вы видите, я лишился глаза. Затем он приказал крепко связать меня и положить в сундук.

      – Возьми этого человека, – сказал он палачу, – и вынес его за город, и там убей его, и брось его на съедение диким зверям.

      Повинуясь этому приказанию, меня вынесли за город и, вынув там из сундука, связали руки и ноги, и палач хотел уже завязать мне глаза и убить меня, как я взмолился и закричал:

      Скольких досталось защищать мне братьев;

      И братья это были – не враги.

      Но мог ли думать я, что и они

      Пронзят мне сердце острою стрелою?

      Палач, при отце занимавший эту же должность и нередко пользовавшийся многими благодетелями, услыхав эти стихи, вскричал:

      – О господин мой! Что могу я сделать, ведь я слуга и должен повиноваться? Но, – прибавил он, – я оставлю тебе жизнь твою, только не возвращайся более в эту страну, а то ты погибнешь и погубишь меня. Поэт говорит:

      Боги и жизнь свою спасай ты, если

      Боишься гнета: стены всем расскажут

      Про своего строителя судьбу.

      Взамен тобой покинутой страны

      Найдешь другую ты, но не найдешь

      Для сердца своего другой замены.

      Лишь только он сказал это, я поцеловал ему руки, но поверил в свое спасение лишь тогда, когда ушел от него. Потеря глаза казалась мне ничтожной в сравнении с той опасностью, от которой я избавился. Я тотчас же направился в столицу своего дяди и, придя к нему, сообщил ему о том, что случилось с отцом и каким образом я лишился глаза. Он горько заплакал и проговорил:

      – Своим рассказом ты еще более усиливаешь мою тревогу и горе, так как двоюродный брат твой пропал, и я не знаю, что с ним сталось, и никто не может сообщить мне что-либо о нем.

      Он снова заплакал и лишился чувств. Придя же в себя, он сказал:

      – О сын мой! Потеря твоего глаза все же лучше потери жизни.

      После этого я не мог более молчать о том, что знал о его сыне, и сообщил ему все, что произошло. Услыхав мой рассказ, он очень обрадовался.

      – Покажи мне эту могилу, – сказал он.

      – Клянусь Аллахом, – отвечал я, – я не знаю, где она, о мой дядя, так как я много раз ходил искать ее и не мог узнать.

      После этого мы пошли вместе с дядей и смотрели на кладбище