По ту сторону палаты. Марк Ротман

Она улыбается. Она тоже рада Вас видеть.

      – Да…

      – Что на ней надето? Платье? Или футболка?

      – Платье… Да, вот так…

      Одеваю женщину на рисунке в платье чуть ниже колен.

      – А цветы? Она любит цветы?

      – Цветы… да… да, она любит…

      В руках у женщины появился букет тюльпанов.

      – Как же её зовут?

      – Зовут… Не знаю…

      – Может быть, это фрау Майер?

      – Да, да…

      Подписываю на рисунке: «фрау Майер».

      – Ну вот, готово! Похоже? Так она выглядит?

      – Да, так… Спасибо большое… Вот так…

      Мужчина рассеянно смотрел на схематично нарисованную женщину. Затем взгляд его устремился в окно, за которым кружились огромные снежные хлопья, поблёскивая и переливаясь на солнце. Он что-то тихонько и бессвязно пробормотал, затем закрыл глаза и провалился в полуденную дремоту.

      «Осси»

      3

      – О, а я знаю немного русский! – довольно улыбается мне наш новый пациент, г-н Андреас Шнайдер. Он приподнимается на постели, прищуривает глаза и бодро изрекает по-русски:

      – Добруий дьен! Как ваши дьела?

      Шнайдер чеканит слова с так любимым мною строгим немецким акцентом. Я вспоминаю, как впервые услышал его от своих товарищей из Дрездена, а затем – из уст худощавого сотрудника, принимающего мои документы в консульстве. Он долго буравил меня своими холодными голубыми глазами, глядя поверх сдвинутых на кончик носа очков, и я уже совсем было съёжился под его суровым взглядом. Внезапно лучистые морщинки разбежались в уголках его глаз, он дружелюбно улыбнулся и что-то пошутил. Я тогда его не очень-то понял, но взгляд его показался мне вдруг совсем не холодным, а напротив, живым и весёлым. Эх, старая добрая осень 2018-го!..

      Я отвечаю Шнайдеру, что дела у меня хорошо и спрашиваю, где он научился русскому.

      – Йа училь ф школье. Шесц льет! – гордо изрекает Шнайдер.

      Он рассказывает о своём детстве в ГДР, затем говорит, что у него жена из Казахстана, и что он несколько раз бывал в Петербурге. Хвалит город и, конечно, заговорщическим шёпотом повествует, как пил с «товарисчем» водку.

      Шнайдер говорит неторопливо, спокойно и как-то душевно. Совпадение или нет, но мои дрезденские знакомые обладают той же манерой разговора и умеют вести долгие сердечные беседы.

      Глаза моего восточного пациента весело блестят, а на лице играет лёгкая улыбка. Шнайдер улыбается, и улыбается искренне. Это почти всегда можно заметить по глазам: улыбка вежливости не делает взгляд тёплым. Я обещаю Шнайдеру заглянуть к нему попозже и снова отправляюсь работать. Всякий раз, когда я прохожу мимо его палаты, Шнайдер дружелюбно кивает мне, улыбается и иногда говорит что-то по-русски. В нём удивительным образом чувствуется что-то близкое, что-то «своё», что-то… родное.

      Stubenhocker

      4

      Я стоял с Милли около входа в клинику.

      – Как тебе в Т***, нравится? Чем планируешь заняться сегодня? Уже с кем-нибудь познакомился?

      По секрету: нет ничего более действенного, чем подобные вопросы, чтобы я почувствовал себя скучным.

      Город мне нравится. Правда,

3

Ossi (нем.) – национальное прозвище Восточных немцев, Wessi – Западных немцев (прим. автора)

4

Stubenhocker (нем., разг.) – домосед (прим. автора)