Крылья красных птиц 3. Дочь Рождённого Землёй. Юлия Николаевна Шевченко

услышал. И пришёл.

      Она изменилась. Была совсем взрослая, больная и очень несчастная. Он не мог помочь – лечить людей забытый бог, повелитель стихии земли, не умел никогда. Она попросила спасти своего ребёнка, забрать его себе, изменить кровь, убивающую его. Это он мог. В древние времена отданные дети – посвящённые, вырастая, становились служителями бога, его детьми. Обретали тень его силы. Тогда считалось почётным отдать ребёнка богу. Но Гвена дала только пузырёк с кровью и прядку мягких рыжих волос. И назвала имя – Аларика Красная Птица, Алика.

      Это было совсем не так, как прежде. Но этого хватило. Он изменил кровь ребёнка. И где-то в этом мире у него появилась своя девочка. Которую он никогда не видел, но по-своему любил.

      А Гвена ушла. Навсегда. А потом появилась Лика. Аларика Красная Птица. Алика. Дочка Гвены. Его девочка.

      Дождь прекратился, но с деревьев продолжали срываться тяжёлые холодные капли. Ущербная луна попробовала выглянуть из-за туч и снова скрылась обратно. Пацан медленно пробирался впереди, одной рукой касаясь деревьев и отводя с пути низкие ветки, вторую руку прижав к боку. Шёл он тяжело, часто спотыкался и падал.

      «Да он же ничего не видит!» – понял вдруг демон, в очередной раз поймав парня за шкирку, спасая от падения.

      Сам он в темноте видел отлично, знакомые эльфы – хоть и хуже него, но ненамного, Лика – всегда могла зажечь светлячок. Он просто забыл, что кто-то может не видеть!

      – Слушай, пацан, – спросил он, – а ты уверен, что сможешь в темноте найти дорогу?

      – Смогу, – но страха в голосе больше чем уверенности.

      – Что у тебя там? – Кайдо кивает на его бок, зажатый рукой.

      – Ничего, – пацан снова мотает головой, так что подлетают волосы. И очень напоминает этим движением Тоша. – Я могу идти.

      Кайдо бесцеремонно отбрасывает его руку и задирает рубаху. На боку паренька отчётливо виднеется даже в темноте огромный кровоподтёк.

      – Ого! У тебя хоть рёбра целые?

      – Не знаю, – всхлипнул мальчишка. – Болят.

      Он устал держаться.

      – А я тебя по лесу гоняю. Ладно, давай отдохнём. Утром найдёшь дорогу.

      Мальчишка всхлипнул снова, его всего затрясло.

      – Ты не убьёшь меня? – слова давались ему тяжело, выталкивались наружу между всхлипами.

      – Вот же дурень. Нет, конечно.

      Кайдо не знал, как его успокоить. Просто старался не напугать ещё больше. Стоял неподвижно, не приближаясь, пока пацан не перестал всхлипывать и опустился на мокрую землю, по-прежнему держась за бок. Тогда присел рядом, сказал:

      – Как доберёмся до моих друзей, попрошу, чтоб тебя подлечили.

      – Кто меня лечить станет, – горько ухмыльнулся мальчишка.

      – Иллури. Меня же она лечила. Она та ещё язва, но в помощи не откажет.

      – У тебя есть знакомая целительница? – в голосе пацана прорезалось детское любопытство.

      – Две, – ответил Кайдо, вспомнил Лилас и поправился, – нет – три.

      – Я