На троих. Евгения Майер

обхватила голову руками. Черт возьми, меня охватывает собственное бессилие! У меня нет связей среди гангстеров, нет знакомых авторитетов из преступного мира. Я ничего, да именно, НИ-ЧЕ-ГО не могу сделать для Коди! На глаза наворачивались слезы, но я, проглотив комок, поступающих рыданий, небрежно смахнула набегающие слезы, отвернувшись от Тобби.

      – Я пойду – и, встав, направилась к входной двери.

      Уже у порога, пока я надевала кеды, он догнал меня и, схватив за руку, произнес:

      – Лана, это тебе… – он протягивал увесистую пачку банкнот по сто долларов.

      Я удивленно подняла брови.

      – Что это? –

      – Это весь оставшийся заработок Коди, здесь 50 тысяч баксов – и он продолжил дрожащим голосом – Лана, я постараюсь разузнать, обещаю… – глаза Тобби тоже блестели от влаги, видимо на него подействовало мое разочарование и накатившая грусть.

      Я слабо улыбнулась.

      – Тобби, я только прошу тебя, будь осторожнее – и вышла прочь из дома.

      Глава 5.

      Друг моего брата и правда, не подвел.

      Тобби позвонил мне через пару дней и попросил к нему приехать.

      После рабочего дня, еще и задержавшись на работе почти час, я собралась с нетерпением уже узнать всю нужную информацию о врагах Коди.

      – Эй, Лана, чем думаешь заниматься в выходные? – огорошила меня Ненси перед выходом из офиса.

      У меня чуть ли не сорвалось с языка, что собираюсь прикончить двух уродов, которые надругались над моим братом.

      – Не знаю – пожала плечами и уткнулась в телефон, набрала смс Тобби о том, что буду у него не ранее чем через два часа. По пиковым пробкам в городе, я буду добираться как не больше обещанного по времени.

      – А как там Коди? – спросила Ненси

      – Хорошо, уже лучше – сухо ответила я.

      Ненси хоть и была подружкой, но в такие щепетильные подробности не стала я посвящать. Просто избиение. Жестокое и бесчеловечное. Это тема была больная. Я, приходя к нему, когда мой дорогой брат был без сознания, сидела рядом и сдерживалась, чтобы не начать реветь во весь голос. Дома я не плакала. Держалась. А там, словно плотину прорывало, и слезы текли ручьем по щекам. В гребанных мыльных мелодрамах люди, еще сидя вот так около кровати родственников или близких людей, умудряются разговаривать и вести себя спокойно. Я же даже слова не могла из себя выдавить. Чувствовала полной дурой, которая от бессилия ноет, и давиться соплями. В эти моменты вина – гнетущая, тяжелая, словно огромный валун накатывала на меня, начиная острыми уколами совести колоть больнее с каждым разом, с каждым моим вздохом. Почему я не настояла на проживании Коди вместе со мной? Надо было уговорить, расположить, заставить его жить со мной! Это моя вина, что произошло с ним. Моя!

      А дома меня отпускало. Будто я спускалась с небес на землю и начинала размышлять более адекватно и рассудительней. Ну, чтобы я сделала? Он взрослый парень, мог бы врать, выкручиваться, чтобы только работать и заработать хорошую сумму для проживания в мегаполисе. А заработок наркодилера явно немаленький.