К западу от Эдема. Зима в Эдеме. Возвращение в Эдем. Гарри Гаррисон

далеко на север. И мы здесь можем увидеть все, что видел он.

      Икемеи развернула какой-то сверток и извлекла стопку снимков. Черно-белые зернистые картинки впечатляли. Она расположила их в определенной последовательности. Сначала на белом поле чернели темные пятна. Потом пятна обрели очертания, потом силуэты стали узнаваемыми. Четвероногие, покрытые шерстью устузоу. Один из них рос, постепенно заполняя собой всю картинку, потом поглядел вверх и оскалился, обнажив изогнутые клыки. Потом отпрыгнул в сторону от напавшей птицы. Этот кадр был самым драматическим – тень крыльев воздушного хищника закрыла и длиннозуба, и снег.

      Когда Малсас< закончила разглядывать снимки, Вейнте’, тоже заинтересовавшись, стала нетерпеливо перебирать их.

      – Его можно выдрессировать на поиски любого существа?

      – Любого.

      – И устузоу, подобных тому, что я привезла из Алпеасака?

      – В особенности этих устузоу. Раптор будет искать их и найдет, а потом вернется. А где он побывал, можно легко понять: последовательные снимки складываются в карту.

      – Такое оружие мне необходимо! Устузоу передвигаются небольшими стаями, а земля велика. Одну стаю мы обнаружили и с легкостью уничтожили, а теперь сумеем найти остальных.

      – И ты уничтожишь их тем же способом, – не терпящим возражения тоном проговорила Малсас<.

      – Мы уничтожим их. Я обещаю!

      – Приятно слышать. Вейнте’, останься. Остальные могут уйти.

      Малсас< застыла в ледяном молчании, пока за спинами уходивших не закрылись тяжелые двери. Только тогда она шевельнулась и, обернувшись к Вейнте’, знаками выразила сожаление и легкие признаки страха. Почему эйстаа Инегбана выглядит растерянной и испуганной? Причина могла быть только одна. Вейнте’ догадалась, и движения ее повторили движения Малсас<. Она спросила:

      – Опять Дочери Смерти?

      – Опять. Они не умирают, и число их растет.

      – Не умирают они и в Алпеасаке. Сначала так и было: трудная работа, много опасностей. Но теперь, когда мы выросли и процветаем, все изменилось. Они калечатся на работе, некоторые умирают. Но таких мало.

      – Ты возьмешь с собой в урукето самых строптивых. Тех, кто говорит вслух, тех, кто обращает новых иилане’ в свою веру.

      – Возьму. Но каждая из них уменьшит на одну число фарги. А в Алпеасаке эти бессмертные мешают мне, потому что не желают помогать в уничтожении устузоу. Это балласт.

      – Они балласт и для Инегбана.

      – Я возьму их, но только в новый, еще неопробованный урукето.

      Малсас< согласилась.

      – Ты тверда и опасна, Вейнте’. Если молодой урукето не осилит пути через океан, в этой неудаче будет и польза.

      – И я так думаю.

      – Хорошо. Об этом мы еще переговорим перед твоим возвращением в Алпеасак. А теперь я устала, день был долгим.

      Вейнте’ официально попрощалась и не успела закрыть за собой дверь, как ей пришлось старательно прятать восторг.

      Она