Память. Людмила Евгеньевна Кулагина

чего хочешь, кого любишь? Мужа разлюбила уже?

      – Я люблю Виктора и жить с ним хотела бы, и ребёнка от него хотела бы, – немного успокоившись, сказала Орина.

      – Так чего ж ты с Семёном-то загуляла, если Виктора любишь? – удивилась Ганна.

      – Мама, я удержаться не смогла. Виктора уже год почти дома нет, а Семён … он такой ласковый, весёлый и красивый. Как тут устоять? – объяснила Орина.

      – Что-то я не пойму, так ты Семёна любишь или Виктора? – напряжённо спросила мать.

      – Я и Семёна люблю, и Виктора, – призналась Орина.

      Маринка опять захохотала.

      – Вот семейка! Не зря вы мне нравитесь! Все поперёк правил живут! Молодец, Оринка! Если бы не твоё пузо, была бы лучшей!

      – Хватит веселиться, Марина. Про себя расскажи. Чего ты хочешь? – опять прервала её мать.

      – Я вообще замуж не хочу. Меня родители заставляют, – ответила Марина.

      – Молодец, Маринка! – с печи вставил слово Пашка.

      – Смолкни, – огрела его полотенцем по спине Ганна и повернулась к Марине. – А как же ты жить будешь без мужа? – удивилась Ганна.

      За всю жизнь не слышала она ни разу, чтоб девка замуж не хотела, да и разговоры такие про любовь никогда в её семье не велись. Обычно, как отец сказал, так и было, а тут глава семейства на фронте, а она совсем запуталась в делах своих взрослых детей.

      – Я в армию хочу. Говорят, что революционеры женщин тоже берут в армию, вот и я пойду. Хочу мир посмотреть, хочу свободы! – уверенно и с воодушевлением произнесла Марина.

      – Уж если Маринка в армию пойдёт, то я тоже сбегу на фронт! – вставил слово Павел.

      – А если тебя убьют? Или ранят? – спросила Олеся, до этого молчавшая.

      – Да пусть лучше убьют, чем гнить в этом забытом богом селе до конца жизни, горбатиться до старости на полевых работах, – уже яростно продолжила Марина.

      – Ну, а ты, Семён. Что ты думаешь делать? – спросила Ганна.

      – Я тоже в армию уйду. Может, там баб будет меньше. Пока девки рядом, я ни о чём больше думать не могу, – откровенно признался Семён.

      – А как же мы тут будем с двумя младенцами и без мужиков. Ты подумал? Сбежать от всех проблем куда подальше и всё?– не смогла сдержать своих эмоций Ганна.

      – А я виноват, что ли, мама, что натура у меня такая. Не могу я спокойно на девок смотреть. Хочу, а не получается. И хоть бы одна отказалась, все сами на меня вешаются. – Семён встретился взглядом с Сашей. – Нет, одна всё-таки есть.

      – Кто есть, я не поняла? – уточнила Ганна.

      – Одна отказалась, – задумчиво промолвил Семён.

      Ганна подозрительно проследила за взглядом Семёна. Александра зарделась румянцем, опустила глаза.

      – А мне как быть? – вступила в разговор Орина.

      – Ты замужем за Виктором. Виктор придёт с войны, пусть с Семёном разбирается сам, а пока сиди в доме, не высовывайся. Соседям скажем, что уже родила, а сыну врать я не стану, и вам не позволю.

      Вздох облегчения вырвался у Орины и, вдруг, перешёл в длинный протяжный стон. Семён подскочил к ней, схватил за