Змей и голубка. Шелби Махёрин

было до того, как вы меня обидели.

      – Черт подери, Бабетта. – Коко схватила наше золото прежде, чем Бабетта успела его коснуться. – Ты хоть представляешь, сколько времени нужно, чтобы скопить столько денег?

      – Мы даже не знаем, у Трамбле ли это кольцо, – проговорила я, очень стараясь не повышать тон.

      Бабетта только дернула плечами и протянула ладонь.

      – Я не виновата, что вы предпочитаете резать кошельки на улицах, как простые воришки. Здесь, в «Беллерозе», вы за одну ночь заработали бы втрое больше, но нет, вам ведь гордость не позволяет.

      Коко глубоко вздохнула и сжала кулаки.

      – Слушай, прости, что мы ранили твои нежные чувства, но уговор был на десять. Мы не можем себе позволить…

      – Я слышу, как у тебя в кармане звенят монеты, Козетта.

      Я неверяще уставилась на Бабетту.

      – Да ты и впрямь чертова ищейка.

      Она сверкнула глазами.

      – Полно, я ведь рискую собой, приглашая вас сюда подслушать разговоры моей госпожи с мсье Трамбле, а вы в ответ оскорбляете меня, будто…

      В этот самый миг по лестнице спустилась высокая женщина средних лет. Ярко-изумрудное платье подчеркивало ее огненные волосы и осиную талию. При виде нее Трамбле вскочил, а куртизанки, в том числе Бабетта, почтительно раскланялись.

      Было довольно странно наблюдать, как обнаженные женщины делают реверансы.

      С широкой улыбкой взявшись за руки Трамбле, мадам Лабелль расцеловала его в обе щеки и промурлыкала нечто, чего я не расслышала. Когда она взяла его под руку и повела к лестнице, меня охватила паника.

      Краем глаза Бабетта наблюдала за нами.

      – Решайте поскорей, mes amours. Моя госпожа – дама занятая, и свои дела с мсье Трамбле она обсудит быстро.

      Я свирепо уставилась на Бабетту, борясь с желанием схватить ее за красивую шейку и сдавить покрепче.

      – Ты можешь хотя бы сказать нам, что именно покупает твоя госпожа? Она ведь должна была рассказать тебе хоть что-то. Это кольцо? Оно у Трамбле?

      Бабетта самодовольно усмехнулась.

      – Возможно… Но сначала – еще десять крон.

      Мы с Коко мрачно переглянулись. Если Бабетта продолжит в том же духе, очень скоро она узнает, насколько гнусными и жестокими мы можем быть.

      Для развлечения гостей в «Беллерозе» было выделено двенадцать роскошных комнат, но Бабетта не стала вести нас туда. Вместо этого она открыла тринадцатую дверь без номера в конце коридора и поманила нас внутрь.

      – Добро пожаловать, mes amours: перед вами глаза и уши «Беллерозы».

      Я поморгала и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Мы оказались в другом, не таком широком коридоре. Вдоль одной из стен через равные промежутки тянулись двенадцать окон – прямоугольных и больших. Сквозь них в коридор просачивался тусклый свет. Однако, взглянув поближе, я поняла, что это вовсе не окна, а портреты.

      Ближе всего к нам был портрет прекрасной дамы с роскошными формами и соблазнительной улыбкой. Я провела пальцем по ее носу.

      – Кто