Кремль 2222. Садовое кольцо. Владислав Выставной

спокойное, умиротворяющее. Книжник восхищенно посмотрел на Хельгу. Как это она ловко разобралась с этой маленькой хищницей!

      Тут же все это умиление было смазано небрежным предупреждением:

      – Только без глупостей. У меня хорошая реакция.

      Не открывая глаз, девочка погладила металл короткого, чуть изогнутого меча, что лежал у нее на коленях.

      Раньше и в голову не могло бы прийти, что с ребенком нужно обращаться как с опасным животным. Рискуя нарваться на непредсказуемую реакцию, парень полез в вещмешок, извлек оттуда толстую сальную свечу. Чиркнул кресалом, раздул пламя, зажег свечку. Теплый огонек развеял холодную темноту железного ящика, придав даже немного уюта обстановке. Если не знать, что к чему, эту троицу можно было бы принять за отдыхающее семейство.

      Словно прочитав его мысли, Хельга стала петь чуть громче. Она продолжала колдовать с прической маленькой хищницы, и эта мирная картина будто отодвинула в бесконечность железные стены и опасных мутантов, притаившихся снаружи. Тихий голос уносил куда-то далеко – туда, где хорошо и спокойно, где нет врагов и голода, где не нужно засыпать чутким сном, положив под голову оружие…

      – Откуда ты знаешь эту песню? – тихонько спросила девочка.

      – У нас всем детям ее поют, – отозвалась Хельга.

      – А… – протянула девочка.

      – А что?

      – Ничего… – странным голосом сказала она. Долго молчала, пока, наконец, не сказала: – Ее мне мама пела.

      Хельга машинально продолжала заплетать тоненькие косы, пока пальцы сами собой не остановились.

      – Мама? Твоя мама пела эту песню? Она что же – из вестов?

      – Не знаю. Мама умерла. Я ее совсем не помню. А песню – помню…

      – От чего же она умерла?

      – Ее убили.

      – Кто?

      – Клан.

      – За что?

      Девочка открыла глаза. Она продолжала сидеть неподвижно, глядя прямо перед собой. И говорила – обыденно, спокойно:

      – Так было нужно. То есть… Мне говорили, что нужно. И я верила. А потом я выросла. И поняла: нет, не нужно это было. Мне – не нужно. Это было нужно клану – потому что…

      Девочка замолчала. Хельга чуть подождала и продолжила заплетать косу. Маленькой воительнице явно нравился процесс.

      – Красивые у тебя волосы. Золотистые, даже сажа их не испортила. И косица получается яркая, изломанная… на молнию похожа. Давай мы тебя так и будем звать – Молния?

      – Молния… – с удовольствием повторила девочка. – Ладно, зовите. Но потом я все равно сама придумаю себе имя.

      Эту долгую ночь они так и провели – втроем. Осталось загадкой, как эта девчонка выжила в одиночку во враждебной среде московских улиц. На скромное угощение из запасов беглецов она набросилась как маленький хищный зверек. И хотя девочка явно могла за себя постоять, при виде чумазой, жующей физиономии и заплетенной Хельгой косички у Книжника на глаза наворачивались слезы. Он с трудом подавил в себе эту неуместную сентиментальность. Этой вооруженной до зубов малышке не стоило демонстрировать собственную слабость.

      Наконец