Тени утренней росы. Татьяна Воронцова

слова для меня все равно что нож по сердцу. Сейчас я чувствую себя как замороженный полуфабрикат – покрытый ледяной коркой, отвердевший и совершенно не готовый к употреблению. Воды Эгейского моря ежедневно омывают меня, придавая суставам гибкость, коже – эластичность, ногтям – твердость и блеск. Все это прекрасно, за одну неделю я помолодела на несколько лет. Но внешний лоск, подобно грамотно спроектированному и отстроенному фасаду, создает лишь видимость благополучия, которого в действительности может и не быть. Фасад императорского дворца поражает воображение, даже когда империя на грани катастрофы. Кровопролитные войны, эпидемии, засуха, неурожай – все это незаметно для путешественника, с восторгом созерцающего золотые купола, фигурные порталы, арочные оконные проемы и цветные витражи.

      Как существует понятие поворотной точки года – Небесной петли богини Кардеи, вокруг которой, согласно Варрону, вращается мельничный жернов Вселенной, – так и в моей, отдельно взятой человеческой жизни, судя по всему, намечался какой-то катаклизм.

      Бессознательное посылает нам разного рода фантазмы, ужасы, иллюзии… ибо под фундаментом сравнительно упорядоченного строения, которое мы называем нашим сознанием, мир человека простирается далеко вниз, в неизведанные глубины, где обитают демоны – могучие психические силы, которым мы не захотели или не осмелились дать волю…

      Легко сказать: дать волю психическим силам! Многие ли из нас это делают? Не захотели, а может, не осмелились. А зачастую даже и не задумались над этим. Ведь до определенного момента просто живешь так, как тебя приучили считать правильным, и вроде все у тебя как у людей, а потом – бабах! – просыпаешься, а вокруг руины. Руины того замка, который ты, оказывается, построила на песке.

      …и они пребывают там до тех пор, пока случайное слово, или запах, или взгляд не коснется магической пружины, и тогда наш мозг начинают посещать опасные посланники. Они опасны потому, что угрожают нашей уверенности в будущем, но они также дьявольски пленительны, ибо сулят ключи от целого царства…

      Всё, хватит! Знать ничего не желаю!

      Захлопываю книгу, залпом допиваю бренди и иду спать. Проваливаюсь в пьяную дрему, но среди ночи просыпаюсь вне себя от ужаса. Кто-то громадный и разъяренный, как Змей Горыныч, склонился над моей постелью и плюнул огнем мне в лицо.

      Бреду на негнущихся ногах к холодильнику, пью холодную воду, умываюсь, закуриваю, варю себе кофе в полтретьего ночи. Потом сижу над чашкой за круглым, накрытым белой льняной скатертью столом в маленьком домике на одном из островов Средиземного моря и долго пытаюсь вспомнить, кто я.

      3

      Ровно в одиннадцать я уже на стоянке. Торопливо оглядываюсь по сторонам. Нет, черной «ямахи» нигде не видать. Да и машин-то всего четыре, не считая моей. Может, он приехал на одной из них? Трудно представить, но чего в жизни не бывает.

      За полчаса я облазила весь монастырский двор, сбегала к фонтану, заглянула в кафоликон[9] – этой сволочи нигде не было.

      А кто тебе сказал, дуреха, что он

9

Кафоликон – буквально «всеобщий». Центральный собор греческого монастыря.