Исток. Южнорусская школа поэзии. Виктор Летцев

твои – два дара, две доли…»

      Ладони твои – два дара, две доли,

      Две птицы, на волю отпущенных в поле.

      Скитаются где‐то, с чужими сплетаются,

      Тепло им, ладоням – они забываются…

      Взовьются – и канут. И станут со мною

      Горючей травою, плакучей листвою.

      «Синяя ночь. Тишь и теплынь. Око…»

      Синяя ночь. Тишь и теплынь. Око

      Талой луны перья небес чистит.

      И тополя все в серебре – сколько

      Белых монет – не сосчитать! – листьев.

      Но раскрадет свет серебра – утро.

      Но исклюют тишь тишины – птицы.

      Нет мне богатств – тени твоей смуты.

      Нет тишины – голос, твои лица…

      Надпись на книге

      Знаю, когда‐нибудь вновь, книгу открыв,

      ты забытую

      Надпись прочтешь, а меж строк

      память живую мою.

      Глянут не глядя зрачки,

      ласточки воспоминаний

      Зыбкий покинут приют

      и закружат над тобой…

      И, с этих пор, ты полюбишь

      эти нехитрые строки,

      Где осыпается время,

      как золоченый песок.

      «Этот город сам не свой…»

      Этот город сам не свой,

      Без тебя неузнаваем,

      А вчера казался раем

      И беседовал со мной.

      Без тебя властитель мой,

      Мой учитель, свод Софийский,

      Гордый крестник византийский,

      Клонит купол золотой.

      Вез тебя перевитой,

      Бирюзовый, как в апреле,

      Ослепительный «Растрелли»

      Не парит над суетой.

      Без тебя калитки той,

      В старый сад, никто не ищет.

      Без тебя я сам, как нищий

      Над копилкою пустой.

      На день рождения

      Год от года,

      Счет от счета

      Все труднее сердце дышит.

      День рожденья,

      День круженья

      Все печальнее и тише.

      Только нет его милее,

      Легче нет,

      Прозрачней нету —

      Беглой спицей

      В колеснице

      Он прокатится по свету.

      «Друг друга нам нельзя касаться…»

      Друг друга нам нельзя касаться,

      Ни сном, ни голосом задев.

      Лишь оглянись – и вновь раздастся

      Кружащий, тающий напев.

      Лишь оглянись – и вновь прольется

      На раздорожье ворох трав,

      И птичье племя распоется,

      Листву на ноты разобрав.

      «Ты вошла – и по‐новому время пошло…»

      Ты вошла – и по‐новому время пошло,

      От тебя начиная отсчет.

      В этот год все поимое светом взошло,

      И казалось не кончится год.

      И казалось… А в дивном беспамятстве ваз

      По неделям не вяли цветы,

      И не двигалось солнце, и мучило нас,

      И сияло нам до слепоты.

      Птицы пели – и ты просыпалась, смеясь,

      И лазурь проливалась в ответ,

      Запевала свирель, и вилась, и вилась,

      И