Агент влияния. Александр Айзенберг

вернулся к речи.

      Sic…

      1) Если бы здесь, судьи, случайно присутствовал человек, незнакомый с нашими законами, судоустройством и обычаями, то он, конечно, с удивлением спросил бы, какое же столь ужасное преступление разбирается в этом суде, раз в торжественные дни, во время общественных игр, когда все судебные дела приостановлены, происходит один только этот суд; у него не было бы сомнения, что подсудимый обвиняется в столь тяжком деянии, что государство – если только преступлением этим пренебрегут – существовать не сможет; а когда этот же человек услышит, что есть закон, повелевающий привлекать к суду в любой день мятежных и преступных граждан, которые с оружием в руках подвергнут сенат осаде, учинят насилие над должностными лицами, пойдут на государство войной, то порицать этот закон он не станет, но узнать, какое же обвинение возбуждено в суде, захочет; если же он услышит, что к суду привлекают не за злодеяние, не за дерзкие поступки, не за насилие, но что юношу блестящего ума, деятельного, влиятельного обвиняет сын того человека, которого сам этот юноша в настоящее время привлекает и уже привлекал к суду, и что при этом его обвинителей снабжает денежными средствами распутная женщина, то сыновнюю преданность самого Атратина он осуждать не станет, но женскую похоть сочтет нужным укротить, а вас признает чрезвычайно трудолюбивыми, коль скоро вам, даже когда отдыхают все, передохнуть нельзя.

_________

      Какой период! Блестяще! К сожалению, в конце можно забыть о начале… Но к делу…

_________

      Большинство неприглядных как и приглядных фактов биографии Клодии было известно ему. В речи больше упиралось на все плохое. Цицерон рекомендовал её как всеобщую подружку и как особу не только знатную, но и общеизвестную, упоминал о её инцесте, любовниках и подозрительной смерти мужа.

      Пришлось вернуться к началу, кое-что вспомнить… Sic…

_________

      …губы женщины сомкнулись…

_________

      Милон и Клодий… К этому, вероятно, придется вернуться… Убийцы обычно убивают… Или их… Но тоже убийцы. Sic…

_________

      Бедная Клодия: обвинителей Целия снабжает денежными средствами распутная женщина… Это наш ритор о ней… Чувствуется греческое влияние.

_________

      Гладий вошел в шею тихо… почти бесшумно…

_________

      Цицерон сделал паузу и веско сказал:

      – Все видели Марка Целия в расцвете его молодости только с его отцом или со мной, или в высоконравственном доме Марка Красса.

      Вокруг зашушукались. Лицо Красса налилось кровью. Откуда-то из глубин донеслось: «Скажи, что, пошутил, дорогой!»

_________

      Перечитывая речь, Цезарь удивленно подумал, что, оказывается, ему это не послышалось. На самом деле, это тот, кто гневно вопрошал: «Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Как долго еще ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами? До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды?»

_________

      Цезарь не поленился; сам достал речи Цицерона о Катилине – нет, он не мог до такой степени забыть… Конечно, нет… «Quousque tandem abutere, Catilina, patientia nostra? Quam diu etiam furor iste tuus nos eludet? Quem ad finem sese effrenata jactabit audacia?»

_________

      Доколе же, наконец, Катилина, ты будешь злоупотреблять нашим терпением? До каких пор твое бешенство будет ускользать от нас? Где предел твоей необузданной дерзости?

_________

      Как искренне все было тогда… А сейчас тоже искренне. Действительно, почему же юный Марк Целий не мог дружить