Меня зовут Алекс Кросс. Джеймс Паттерсон

замолчите оба, – бросил Тиллман. – Это наше общее дело, или встреча немедленно закончится. Понятно?

      Они ответили в унисон:

      – Да, сэр.

      – Дэн, что думаешь ты, я уже знаю. Гейб, прошу тебя высказаться откровенно. Я не уверен, что мы должны все скрывать. Это вполне может обернуться против нас и укусить нас, и речь здесь идет не об осуждении или укоризненном похлопывании по руке. С конгрессом этот номер не пройдет. И с прессой тоже. Особенно когда вопрос касается убийства.

      «Убийства? Милостивый Боже!» – подумал Риз.

      Он провел ладонью по волосам, поседевшим в двадцать лет.

      – Сэр, едва ли непродуманный ответ в ваших интересах, да и президента тоже. Это что, слухи? Есть ли реальные факты? Какие именно факты? И президент уже знает?

      – Все дело в том, что на этом этапе мы знаем слишком мало. Черт, Гейб, неужели ты нутром ничего не чувствуешь? Я знаю, у тебя есть своя точка зрения. И нет, президент ничего не знает.

      Интуиция не подвела Тиллмана: Риз действительно уже имел свое мнение.

      – Если мы рискнем открыться, то закрыться уже не сможем. Нам следует найти все, причем в кратчайшие сроки. Скажем, за два-три дня. Или пока не получим от вас специального указания, сэр, – добавил он ради агента Корморана. – И нам потребуется стратегия отступления. То, что поможет нам дистанцироваться, если история выйдет наружу раньше, чем мы захотим.

      – Согласен, сэр, – вставил Корморан. – Пока мы в полной темноте, а это никуда не годится.

      Тиллман глубоко вздохнул, что Риз воспринял как уступку и согласие.

      – Я хочу, чтобы вы работали над данным делом вместе. Никаких телефонных звонков, ради всего святого, никаких электронных посланий. Дэн, пообещай мне, что абсолютно ничего из этого не пройдет через Кризисный центр.

      – Да, сэр. Мне придется поговорить кое с кем из моих людей. Но дальше это не пойдет. Какое-то время.

      – Гейб, ты говорил о стратегии отступления?

      – Да, сэр.

      – Рассматривай все с разных точек зрения, самые разнообразные сценарии. Надо предвидеть всё. Подчеркиваю, всё.

      – Конечно, сэр. Мой мозг сейчас работает на полную катушку.

      – Молодец. Есть еще вопросы?

      Риз уже рылся в памяти в поисках исторического или юридического прецедента, скорее по привычке, чем по какой-то другой причине. Вопрос о преданности даже не возникал. Его сдерживала только специфика ситуации. Боже милостивый – что, если действительно в Белом доме завелся серийный убийца? Любой убийца?

      – Сэр, если случится утечка, что помешает любому – не дай Бог, репортеру – подхватить это?

      – Это же секретная служба, Гейб. Речь не идет об обычной разведке, – ответил Тиллман. – Но я не стану полагаться только на это. Я хочу, чтобы все было сделано быстро, джентльмены. Быстро, чисто и тщательно. Нам нужны реальные факты. И ясность. Мы должны выяснить, кто такой Зевс и что он натворил, а затем сделаем вид, будто этого никогда не происходило.

      ГЛАВА 7

      Удар следовал за ударом, один сильнее другого.