Смерть на курорте. Расследование кровавых преступлений в одном мистическом городе, которого нет на карте. Тарас Бурмистров

все начистоту?

      – Не переоценивай свою роль в истории. Но на самом деле я и сам ничего не знаю. Как я уже говорил, я приехал просто передать приглашение. Твое дело – согласиться или нет.

      – Конечно, я отказываюсь, как и сказал. Зачем мне туда идти? Что я там увижу?

      Максим помолчал еще, отхлебывая чай. Лунин чувствовал, что он не все сказал, что хотел, и ждал продолжения.

      – Моника тоже будет, – произнес вдруг Кириллов.

      Лунин ожидал чего угодно, но не этого.

      – А она-то как попала в эту историю? А, ну да…

      – Вот-вот. Может быть, она тоже была бы рада тебя видеть.

      – Ну, я в этом сильно сомневаюсь. Хотя увидеться бы я не против.

      – Вот и приходи. Что ты напрягаешься-то так, это всего один вечер.

      – Видишь ли, тут уж или все, или ничего… для хорошей работы нужна полная закупорка. От всего мира.

      – И все-таки подумай, – сказал гость, вставая. – Спасибо за чай.

      – Как, ты уже уходишь? У нас ведь разговор только начался. Ничего еще толком не обсудили.

      – Ты же хотел полную закупорку, – с легкой насмешкой в голосе произнес Кириллов. – Но дело не в этом, я просто спешу. Куча дел еще сегодня на вечер. Или вернее, остаток ночи.

      – Ладно, ты заглядывай, я буду тут долго. Приехал на всю зиму.

      – Будущее покажет, – сказал Кириллов. – Сейчас все может быть очень необычно. Но надеюсь, что ты все же тут останешься. Желаю тебе хорошо поработать.

      – Спасибо, я постараюсь. Как же ты в этот дождь?

      – Ничего, меня ждет машина. Вот зима-то, а? Снега в этом году еще не было. Давай, до встречи. Если все же соберешься, это будет во дворце на главной улице, знаешь, где это? Мы как раз вчера туда въехали.

      – Я подумаю, – сказал Лунин, чтобы его не расстраивать. – Но не обещаю.

      Они попрощались, и Лунин вернулся в свое кресло. Чай еще оставался, и, допивая последнюю чашку, он в задумчивости смотрел в темное окно, где едва видны были силуэты деревьев, шатавшиеся на ветру. Работать уже не хотелось, воображение было слишком отвлечено.

      Закончив с чаепитием, он убрал со стола, принял горячий душ и с наслаждением улегся на чистых простынях. Революционные времена это пока напоминало мало. «А что будет завтра – то будет завтра», – подумал он, закрывая глаза.

      Сон не шел к нему, хотя сознание понемногу отключалось от дневных впечатлений, вызывая вместо них нелепые призраки. Бледный контур Кириллова явился снова, почему-то махая рукой в странном приветствии. Мелькнул и исчез штормовой Залив, как-то косо и под наклоном, взгляд выхватил пузырьки на гребне одной высоко поднявшейся волны. Море было необычно окрашено – мутным оранжевым светом, лившимся с неба из туч.

      Наконец он провалился в тяжелый сон. Кошмар, охвативший его сознание, все углублялся и углублялся, на протяжении нескольких часов. Где-то в третьем часу ночи Лунин вскочил в постели, очнувшись от тяжелого беспамятства, открыв глаза, глядя в темноту и ничего не видя.

      Сердце его сильно билось. Перед глазами стояла картинка, только что увиденная во сне: морозный иней на оконном стекле, тесная комната, угол