Кайвалья. Амрита Кели

от лица и пристально посмотрел на Ишу. На его лоб упало несколько темных, слегка вьющихся прядей. В этот момент что-то сладко взвинтилось в сердце Иши и посыпалось куда-то вниз сияющим дождем. Ей показалось до боли знакомым это странное мгновение, словно это уже было где-то в другом месте, в другое время. Но где и при каких обстоятельствах, она вспомнить не могла.

      Стас представил их друг другу, Иша кивнула в знак приветствия и взглянула на Волчицу. У той были пронзительные, почти до белого светло-серые глаза. Рот, густо намазанный красной помадой, растянулся в крупной белозубой улыбке.

      Когда они все вместе входили через покосившийся черный проем в старый цех бывшего завода, Иша надеялась, что на нее не обрушится поток информации об этом необычном месте. Моменты осознания она контролировать не могла. Иногда предмет, дом, или даже пустырь разговаривал с ней, а порой предметы и воздух хранили непроницаемую тишину.

      То, что они увидели, по-разному отозвалось в каждом. Впереди простиралось огромное пустое помещение: со стен сползала древняя зеленоватая краска, на полу валялась бетонная пыль, черепки, куски черти-чего, бесполезного, ненужного, покинутого.

      Ясону показалось, что у дальней двери мелькнула фигура в черном. Стас ухмыльнулся красной пентаграмме на стене с кровоподтеками краски по краям круга. Волчица увидела обычную «заброшку», которые ее совсем не волновали. Она согласилась пойти только потому, что хотела посмотреть на то, как Стас будет «открывать порталы в прошлое» и повидать Ясона, с которым они поссорились с месяц назад.

      Иша почувствовала – запах резины, черную копоть, безграничную усталость рабочих, с утра до вечера клеящих ненавистные калоши. Ощущения боли и безысходности плавали в воздухе как масляные пятна мазута на поверхности воды. Но когда вокруг нее друзья заговорили о том, куда им дальше идти, а Стас неожиданно нежно тронул за плечо, первые впечатления развеялись. Ей захотелось поскорее найти подходящую стену, достать краски и начать «священнодействие». Не говорить, а просто творить и проявлять на старых покинутых стенах, новую, яркую жизнь.

      Волчица пошла вперед и вслед за ней компания пересекла зал, поднялась по бетонной лестнице на второй этаж, гулко пошла по узкому коридору: справа и слева зияли проходы без дверей в небольшие комнатушки с удивительно целой и белой кафельной плиткой на стенах, пока не вышла в громадную залу с потолком высотой в два этажа и дырой в крыше, через которую на заваленный хламом пол, падал скупой и пыльный пучок света.

      Слева тянулась длинная стена, выкрашенная зеленой краской тошнотворно блеклого оттенка, а справа шел длинный ряд окон, неловко растерявших последние стекла – в одном был выбит неровный круг, в другом и вовсе ничего не осталось, кроме рамы. В остальных, куски стекол торчали словно острые зубы сверху и снизу облупленных ртов, открытых во внутренний двор корпуса. Там на большой покрышке от «камаза», устало прислонившейся к потрепанной кирпичной стене, возлежал