Обречённые на мытарства. Михаил Александрович Каюрин

супругу, была полной, пышногрудой и круглолицей брюнеткой с длинной косой, на полголовы выше его ростом. Также, как и Тимофей, она общалась с соседями лишь в случае крайней необходимости.

      Марк слышал, как в три часа ночи в дверь соседа требовательно постучали. Потом скрипнула несмазанная дверь, и тут же прозвучал басовитый голос:

      – Шпак Тимофей Николаевич?

      – Да, – ответил негромко сосед.

      – Вы арестованы, собирайтесь.

      – За что? – послышался испуганный голос жены Шпака.

      – За расхищение социалистической собственности.

      Тимофей Николаевич работал в лесосплавной конторе. Возвращаясь с работы, он иногда приносил за плечами вязанку древесных отходов и немного щепы для растопки печи. Делал это, не таясь, будучи уверенным, что ничего противозаконного он не совершает. Не спеша развязывал верёвку на вязанке, складывал обрезки в поленницу под крышей общего сарайчика, щепу нёс в дом, чтобы подсушить на печи.

      Несколько минут Марк лежал в постели, прислушиваясь к звукам за стеной. Затем встал, на цыпочках прошёл к двери, с осторожностью выглянул в коридор. Шпака в этот момент уже уводили под конвоем. В свете единственной на весь коридор тусклой лампочки Марк увидел лишь спины двух человек в шинелях. Щуплый сосед шагал между ними с низко опущенной головой. Он казался ещё ниже ростом и был похож на подростка.

      Жена Тимофея, в ночной сорочке, с зарёванным лицом, застыла в дверях истуканом и провожала мужа затуманенным, каким-то безумным взглядом. Когда за конвоем захлопнулась входная дверь, она перевела взгляд на Марка.

      – Вот…Тимошу… увели… – тихо произнесла женщина, словно извиняясь за причинённые неудобства.

      В её больших, сочащихся слезами глазах, стояли испуг, безысходность и непонимание одновременно.

      Марк почувствовал, что в сложившейся ситуации следует как-то утешить соседку, сказать, наверно, какие-то обнадёживающие слова. Но такие слова, как на грех, не приходили в голову. Он нелепо торчал в коридоре, держась за дверную ручку, и молчал. Потом, наконец, опустив глаза, выдавил из себя через силу:

      – Это ошибка, я в этом уверен. Завтра следователь разберётся во всём и вашего мужа отпустят домой.

      – Правда? – с недоверием спросила жена Шпака.

      – Правда, – покривил душой Марк, – идите спать, вам нужно отдохнуть.

      Он вернулся назад в комнату, лёг в постель.

      – Арестовали? – спросила шёпотом жена.

      – Да, увели под конвоем, – тоже шёпотом ответил Марк.

             До самого утра они с Евдохой не сомкнули глаз.

      Дней через десять арестовали ещё одного жителя барака – Краснюка Игната. Ни Тимофей Шпак, ни он, домой больше не возвращались.       Третьей жертвой должен был стать Никита Ищенко, но ему на момент ареста просто повезло. Среди ночи он отправился в туалет, который располагался в нескольких десятках метров от барака. Справив нужду, он услышал шаги людей, идущих к бараку, и затаился в сортире.

      – Где