Обречённые на мытарства. Михаил Александрович Каюрин

бросался каждый недостающий грамм, каждая неучтённая кроха при делёжке. Евдокия вспомнила тот ужасный голод, когда истощённые люди падали посреди дороги и умирали на глазах.

      …Весной 1932 года, когда закончилась заготовка леса на Дальнем Тырыме, ссыльных расселили по всему району, разлучив подружившиеся семьи. Их почему-то больше не квартировали под одной крышей, а развезли по разным посёлкам, расположенных на большом удалении друг от друга.

      Для Марка Ярошенко постоянным местом жительства стал посёлок Восход, что в пяти километрах от железнодорожной станции Утёс.

      Семья Ярошенко была фактически брошена на произвол судьбы. Представители НКВД здесь не появлялись, никто ссыльными не интересовался. Посёлок оказался очень маленьким, работы в нём не было вообще. Местные жители существовали за счёт своих огородов, да заработков одного из членов семьи где-нибудь на шахте в Гремячинске или на одном из предприятий Чусового. У семейства Ярошенко такой возможности не имелось. Их поселили в полупустом бараке, где проживали несколько русских семей, раскулаченных ещё в 1929 году и высланных сюда откуда-то из-под Воронежа. Земельного участка не было, переезжать в другое место запрещалось. Мнимая свобода обрекала семью на нищенское существование.

      Помыкавшись до осени в поисках хоть какой-нибудь работы, истратив последние деньги на пропитание, Марк решил сбежать из посёлка в город.

      Ему повезло, удалось устроиться работать на угольную биржу в пригороде Чусового. Он загружал в печь дрова, обжигал их, приготавливая уголь для завода. Заработки были небольшие, но другого варианта у него пока не было. Без паспорта устроиться ещё где-либо было просто невозможно. Раз в два месяца, скопив сумму денег, в выходной день он скрытно пробирался к семье на товарных поездах, а на рассвете уезжал обратно, чтобы успеть заступить на смену. Это было очень рискованно, поскольку его могли выловить в любой момент и отправить за решётку. Такой исход явился бы полным крахом для семьи и самого себя.

      В конце февраля 1933 года продукты у Евдокии закончились, есть стало нечего. Поселковый магазинчик, в котором раньше можно было приобрести хлеб, муку и крупы, закрылся месяц назад. На следующий день Евдокия отправилась в соседний посёлок Утёс. По численности населения он превышал Восход в несколько раз. Но и здесь полки обоих продуктовых магазинов оказались пусты. По совету продавщицы она села в поезд и отправилась в город, надеясь запастись продуктами в городских магазинах. Ещё не доехав до города, она уже имела полную информацию о положении дел в городской торговле. Попутчицей в вагоне оказалась словоохотливая спекулянтка, которая и рассказала ей о том, что творится в городе. В государственных магазинах продуктов не было, а на рынке они продавались по баснословным ценам. В городе уже давно царил голод, к посёлку он докатился только сейчас.

      Купив на рынке буханку хлеба, два килограмма муки, пачку пшена и бутылку подсолнечного масла, Евдокия истратила почти все деньги, которые