Девятая попытка Кота Митрохина. Леонид Резников

хрусталь вазочки.

      «Да ну ее! Тоже мне, красавица описанная! Цаца расфуфыренная…»

      Надрывно тилинькнул смартфон.

      Иван бросился к столу и подхватил его, едва не выронив. Пришла СМС-ка, от Кати.

      «Сейчас скажет, что задерживается и жутко извиняется», – решил Иван, разворачивая на экране сообщение. В душе он все-таки надеялся на положительный характер новости.

      Все было гораздо хуже и отрицательнее некуда: «Сегодня прийти не смогу мне очень жаль пока». И все. Ни здрасьте тебе, ни извини, ни знаков препинания.

      – Жаль ей! – взъярился Иван, в сердцах запустив ни в чем не повинный смартфон в кресло. – Вот тебе и романтический вечер при свечах…

      Рассеянно оглядев с любовью сервированный столик, Иван махнул рукой и бухнулся в кресло.

      Что-то тихонько хрустнуло.

      – А, чтоб тебя! – выругался он, чуть приподнялся и извлек из-под себя смартфон.

      Экран несчастного прибора надвое рассекала кривая трещина.

      Затаив дыхание, Иван включил смартфон, с надеждой вглядываясь в темный экран. Ни-че-го. Ноль! Вот и первая жертва разбитой вдребезги любви.

      Аккуратно положив смартфон на столик (какой только теперь в этой аккуратности смысл), Иван откинулся назад и долго и печально смотрел на него. Потом вдруг подался вперед, схватил тарелку и мстительно набросал в нее немного «Оливье», сбоку уложил пару кружков полукопченой колбасы, кусочек сыра и удобно разместил тарелку перед собой, сдвинув назад остальную посуду. Вожделенно облизнувшись, откупорил бутылку вина и плеснул немного в бокал. Отпил. Причмокнул губами.

      «Неплохо!» – похвалил он вино, разглядывая содержимое бокала чайного оттенка на просвет. Сделал еще глоток.

      Настроение немного поднялось, на душе потеплело.

      Отставив бокал в сторону, Иван схватился за вилку и, подцепив ей немного салата, отправил в рот. За салатом последовали кружок колбасы и сыр.

      Есть внезапно расхотелось.

      Волной накатило уныние.

      Повертев в руках вилку, Иван отложил ее на столик и отодвинул от себя тарелку. Порывисто встав, он вышел в прихожую, натянул кроссовки и, прихватив с полочки ключи от квартиры и портмоне, вышел за дверь.

      В нос ударила подъездная затхлость, какая присуща старым домам. От нее не спасают ни ремонты, ни проветривания.

      Стараясь не дышать и прыгая через ступеньку, Иван спустился со второго этажа на первый, распахнул скрипучую, давно рассохшуюся деревянную дверь с облупившейся краской.

      Несильный теплый ветерок приятно коснулся кожи, взлохматил короткие волосы, забрался под футболку. Иван прикрыл глаза, набрал полную грудь вечерней свежести, выдохнул и бодро зашагал вдоль улицы в направлении парка, где играла музыка.

      Солнце уже битый час опускалось за горизонт, и никак не могло полностью скрыться, запутавшись в верхушках старых кленов. Невысоко, у самых домов кружили чайки, деря свои луженые глотки и примериваясь к чистеньким блестящим крышам припаркованных автомобилей. С детской